Буря столетия

        
* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЛИНОЖ * x x x Акт второй Акт третий Акт четвертый Акт пятый x x x Акт шестой x x x x x x x x x Акт седьмой x x x x x x * ЧАСТЬ ВТОРАЯ. "БУРЯ СТОЛЕТИЯ" * АКТ ПЕРВЫЙ x x x x x x Акт второй x x x x x x x x x x x x Акт третий x x x x x x x x x x x x x x x Акт четвертый x x x x x x Акт пятый x x x x x x Акт шестой x x x x x x x x x x x x Акт седьмой x x x x x x x x x x x x * ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. РАСПЛАТА * АКТ ПЕРВЫЙ x x x Акт второй x x x x x x x x x x x x x x x Акт третий x x x x x x Акт четвертый. x x x x x x x x x x x x Акт пятый. x x x x x x Акт шестой x x x Акт седьмой x x x





* ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ЛИНОЖ *


      Наплывом камеры показывается Мэйн-стрит- главная улица Литтл-Толл-Айленда ранним вечером.
      Снег. Он летит густо и быстро, и ничего почти не видно. Ветер завывает, новот-камера движется вперед, и виден то и дело гаснущий оранжевый огонек. Еще ближе. Теперь видно, что это мигалка на углу Мэйн-стрит и Атлантик-стрит, единственном перекрестке Литтл-Толл-Айленда. И эта мигалка отчаянно качается на ветру. Улицы обе пусты-а почему должно быть иначе? Вьюга разгулялась вовсю. Если присмотреться, кое-где виден свет в домах, но ни души нигде. И сугробы у магазинов намело на половину высоты доокна. Ветер тише, и за кадром слышен голос Майка Андерсона с легким акцентом штата Мэн.
      -- Меня зовут Майкл Андерсон, и я не из особо ученых. И в философии я тожене очень разбираюсь, но одно знаю: в этом мире, уходя, платишь. Обычно очень много. Иногда все, что у тебя есть. Этот урок я думал, что выучил девять лет назад, во время той бури, которую местный народ называет Буря Века.

      Мигалка гаснет. И храбрые огоньки, которые виднелись сквозь вьюгу-тоже. И ничего, кроме ветра и снега. И голос Майка:
      -- Я ошибался. В большую вьюгу я только начал учиться. Я кончил--всего на прошлой неделе.

      Наплыв. Смена ландшафта. Леса штата Мэн с воздуха (вертолет). День.
      Зима. И все деревья, кроме елей, голые, и ветви уставлены, как пальцы в белое небо. На земле снег есть, но только пятнами, похож на связки грязного белья. Земля скользит подкамерой, и время от времени лес прерывает извилистая чернаялента двухполосной дороги или какой-нибудь городокНовой Англии. А голос Майка продолжает говорить:
      -- Я вырос в Мэне... но можно сказать, что никогда там не жил. Там, откуда я родом, каждый может так сказать.
      Вертолет зависает над побережьем, краем суши, и тогда начинает доходить смысл слов Майка. Леса вдруг исчезают, мелькнула серо-синяявода, она бьется и кипит на скалах и мысах... и вот уже под намитолько вода, и вода до тех пор, пока...

      Наплыв. Литтл-Толл-Айленд (с вертолета). День.
      Из-за горизонта выплывает и стремительно движется к нам Литтл-Толл-Айленд. Уже видна суета у причалов, привязывают или затаскивают в сараи лодки для ловли омаров. Суда поменьше уже убрали с воды по городскому слипу. Теперь их оттаскивают подальше на черыехколесных тележках. На причале мальчишки и молодые люди постарше несут ловушки для омаров в длинный потерпанный сарай с вывеской "ГОДСО: РЫБА И ОМАРЫ". Слышен смехи возбужденный говор, по рукам ходят бутылки с чем-то явно теплым. Надвигается буря. А это всегда вызывает возбуждение-когда буря только надвигается.
      Возле сарая Годсостоит аккуратный домик местной добровольной пожарной охраны как раз на две пожарные машины. Одну из нихсейчас моют снаружи ЛлойдУишмен и Ферд Эндрюс.
      Атлантик-стрит уходит в город вверх от причалов. Линиями вытянулись красивые домики Новой Англии. К югу от причалов-лесистый мыс и зигзаги обветшалой деревянной лестницы ведут к воде. К северу вдоль побережья тянутся дома народа побогаче. На дальней северной оконечности стоит маяк высотой футовсорок. Он автоматически зажигается и гаснет, и свет его на фоне дня бледен, но различим. Наверху-длинная радиоантенна. И снова мы слышим голос Майка:
      -- Люди с Литтл-Толл-Айлендаплатят налоги в Огасту--как и прочие. На автомобильных намерах у нас нарисован омар и гагара-как и у других. И болеем мы за команды Университета штатаМэн, особенно за женские баскетбольные-каквсе...
      На рыбачьей лодке"Счастливица" Санни Бротиган запихивает сети в люк и задраивает крышку. Рядом Алекс Хабер привязывает "Счастливицу" толстыми канатами. Слышен голос ДжонниГарримана из-за кадра:
      -- Санни, задрай получше. В прогнозе говорят, она приближается.
      Джонни выходит из-за рубки, глядя в небо. Санни поворачивается на его голос:
      -- Они каждую зиму приходят, Большой Джон. Повоют и уходят. И всегда потом бывает июль.
      Санни пробует люки ставит ногу на трап, глядя, как Алекс закрепляет последний узел. Позади них к Джонни подходит Люсьен Фурнье. Он наклоняется над трюмом добычи, открывает люк и заглядывает. Звучит голос Алекса Хабера:
      -- Да... только, говорят, такой еще не бывало.
      Люсьен выдергивает из трюма омара и поднимает над головой:
      -- Сани, одного забыл!
      Санни отвечает:
      -- Для завтрака полезно оставить в садке. На счастье.
      Люсьен Фурнье обращается к омару:
      -- Надвигается Бурястолетия, mon frere (брат мой), только что по радио сказали. - Щелкает его по панцирю. - Ты вовремя шубу надел, да?
      И бросает омара обратно в садок-ПЛЮХ! Все четверо уходят с лодки, и мы смотрим им вслед. А Майк объясняет нам:
      -- Но мы--нетакие. На островах жизнь другая. И мы сплачиваемся, когда это нужно.
      А Санни, Джонни, Алекс и Люсьен уже на трапе; кажется, они уносятснаряжение. И Санни говорит:
      -- Да ладно, что там может француз в этом понимать?
      Люсьен шутливо нанего замахивается. Все смеются. Потом идут дальше. Видно, как Санни, Алекс, Люсьени Джонни заходятв Годсо. А камера отворачивается и панорамирует вверх по Атлантик-стрит к мигалке, которую мы уже видели. Потом уходит вправо, вырезая кусок деловойчасти города. На улице суматошное движение. Майк продолжает говорить:
      -- И мы умеем хранить тайну, если надо. Например, ту, что досталась на нашудолю в восемдесят девятом. - Он замолкает на минуту. - И люди, которые там живут, до сих пор ее хранят.
      И мы заходим в магазин-склад Андерсона. Поспешно входят и выходят люди. Вот появляются три женщины: АнджелаКавер, миссис Кингсберри и РобертаКойн.
      За кадром голос Майка:
      -- И я это знаю.
      Его перебивает разговор женщин. Говорит Роберта:
      -- Слава Богу, консервами закупилась. Теперь пусть приходит.
      -- Я толькомолюсь, чтобы свет не отключили, - отвечает миссис Кингсберри. - Не могу я готовить на дровянном очаге. У меня даже вода на нем подгорает. Большая буря только для одного хороша...
      И Анджела ее перебивает:
      -- Угу. И мой Джек знает, для чего.
      Две другие смотрят на нее с удивлением, потом все трое хихикают, как девчонки. И расходятся к своим машинам. И снова слышен голос Майка:
      -- Я держу связь.

      Новый план: борт пожарной машины. Чья-то рукаполирует тряпкойее красную шкуру и уходит из кадра. Довольный своей работой Ллойд Уишмен глядит на отражение собственного лица. Ферд Эндрюс (его не видно) говорит ему:
      -- По радиосказали, снега будет до фигища.
      Ллойд поворачивается, и камера за ним, и мы видим Ферда, прислонившегося к двери. В руках у него голенища полудюжины сапог, и он начинает их расставлять по парам под крюками, где висят плащи и шлемы. И говорит:
      -- Как попадаем в беду, так уж попадаем.
      Ллойд усмехается в ответ своему молодому напарнику и снова драит машину. При этом говорит:
      -- Спокойней Ферд. Шапка снега-это еще не беда. Беды через пролив не ходят. А то чего бы мы здесь жили?
      Судя по лицу Ферда, он не так в этом уверен. Он выходит из двери и смотрит вверх.

      И камера вслед за ним смотрит на приближающиеся штормовые облака.
      Задерживается на них на секунду, потом панорамирует вниз, и в кадр вплывает типичный аккуратный белый домик Новой Англии. Он примерно на полпути к вершине холма по Атлантик-стрит--то есть межуд причалами и центром города. И ограда у него есть, отделяющая улицу от умершего на зиму газона (но снега там нет, и вообще на острове мы его еще не видели), и калитка в ограде открыта, приглашая на бетонную дорожку всякого, кто потрудится сойти с тротуара и по крутым ступеянм террасы подойти к двери. У калитки стоит почтовый ящик, забавно раскрашенный и с лепными добавками, превращающими его в розовую корову. На боку надпись:
      КЛАРЕНДОН
      Голос Майка сообщает:
      -- Первым человеком в Литтл-Толл-Айленде, который увидел Андре Линожа, была МартаКларендон.
      Закрывая кадр, на переднем плане появляется рычащий серебряный волк. Это набалдашник трости. Камера отъезжает, показывая нам Линожа сзади. Он стоит на тротуаре перед открытой калиткой Марты, и это человек высокий, одет в джинсы, высокие ботинки, куртку, и на уши натянута черная вязаная шапочка. И перчатки, издевательски-желтые, ядовито-яркие--вырви глаз. Одна рука сжимает набадлашник, и от серебряной головыволка уходит вниз черное ореховое дерево трости. А голова самого Линожа опущена между ссутуленными плечами. Позамыслителя. И еще--есть в этой позе что-то мрачное или скорбное.
      Подняв трость, от стучит ею о край проема калитки. Ждет, потом стучит по другомукраю. Это похоже на ритуал.
      И Майк заканчивает фразу:
      -- Он был последним, кого онав жизни видела.
      Линож медленно идет по бетонной дорожке, лениво помахивая на ходу тростью. И насвистывает мелодию: "У чайника ручка".
      ***
      А в доме, в гостиной Матры Кларедон такой порядок, который может поддерживать только потрясающая хозяйка, всю жизнь прожившая в одном доме. Мебель старая и красивая, но не так чтобы антикварная. Стены увешаны фотографиями-- в основном еще из двадцатых годов. Стоит пианино с раскрытыми пожелтевшими нотами на пюпитре. В самом удобном (может бытьединственном удобном) кресле сидитМарта Кларедон-дама лет примерно восьмидесяти, с красивоо уложенными седыми волосами, в аккуратном домашнем халате. Около нее на столе чашка чаю и тарелка печенья. Сдругой стороны от нее стойка на колесиках для ходьбы; у стойки сзади две велосипедные ручки, а спереди поднос.
      Единственный современный предмет в комнате-цветной телевизор с большим экраном и на нем-кабельная приставка. Марта с интересом смотрит погоду и по-птичьи мелкими глотками попивает чай. А на экране симпатичная дикторша погоды. У нее за спиной карта с двумя большими красными буквами "Н" в середине двух общирных зон шторма. Одна их этих зон накрыла Пенсильванию, другая движется от побережья Нью-Йорка. Дикторша погоды начинает с западной бури.
      __Это шторм, который уже причинил столько несчастий-и вызвал пятнадцать смертных случаев-на пути через Великие Равнины и Средний Запад. Он снова набрал прежнюю и дажебольшую силу на Великих Озерах, и вот вы видите его траекторию...
      И эта траектория появляется ярко-желтой (такой же, как перчатка Линожа) полосой, обознаяая будующий путь шторма через штатыНью-Йорк, Вермонт, Нью-Гемпшир и Мэн...
      -- ... во всей красе. Теперь посмотрите сюда, потому что отсюда беда и движется.
      И она переходит к прибрежному шторму.
      -- Очень необычной силы буря, почти что зимнийураган-вроде того, которыйпарализовал почти все Восточное Побережье и засыпал Бостон в семьдесят шестом году. С тех пор мы не видели штормов, даже сравнимых с ним... доэтого момента. Даст ли он нам поблажку и останется в море, как иногда это бывает? К сожалению, наш компьютер говорит, что нет. И потомупо штатам к востоку от Большой Индейской Воды ударит вот с этой стороны... - Она похлопывает рукой по карте, где показан первый шторм, - а по среднему Атлантическому побережью с другой... - Она переходит к восточному шторму. - А северная Новая Англия, если ничего не изменится... Боюсь, сегодня ночью ее жителей ждет призпроигравшему. Вотпосмотрите сюда.
      Появляется вторая ярко-желтая траектория шторма. Она загибается к северу от пятна шторма, идущего от штата Нью-Йорк. Траектория огибает мыс Кол, уходит вверх по побережью и пересекается с траекторией первого шторма. В точке пересечения какой-то компьютерный гений из погодной телевизионной сети, которому делать нечего, влепил ярко-красное пятно-как изображение взрыва.
      -- Если ни один из циклонов не свернет, они столкнутся и сольются над штатом Мэн. Плохие новости длянаших друзей из земли янки, но еще не худшие. А худшие-в том, что эти циклоны могут погасить скорость другдруга.
      -- Боже мой!
      Это произносит Марта, попивая чай.
      -- Результат? Раз в сто лет бывающий сверхциклон, который может застрять над центральным и прибрежным Мэном не меньше, чем на сутки, хотя и не больше, чем на двое. Речь идет о ветрах ураганной силыи феноменальных количествах снега, то есть сугробах таких, которые только в арктической тундре бывают. И добавьте к этому отключение света во всем регионе.
      -- Боже мой! -- повторяет Марта.
      -- Никто нехочет пугать зрителей, и меньше всех я. Но населению Новой Англии, особенно прибрежных иостровных районов штата Мэн, следует отнестись к ситуации со всей серьезностью. Зима вас ожидает почти бесснежная, но в ближайшеие два-три дня на вас высыплется снега столько, что на две зимы хватит.
      Звонок в дверь.
      Марта оглядывается. Снова смотрит в телевизор. Ей бы хотелось остаться в кресле и смотреть погоду, но все же она отставляет чашку, подтягивает свой ходунок на колесахи с трудом выпрямляется. Адикторша продолжает:
      -- Иногда мы злоупотребляем словами "Буря столетия", но если сольются эти два пути штормов--а мы сейчас считаем, что так и будет, -- это перестанет быть преувеличением, можете мне поверить. Сейчас Джадд Паркин расскажет о некоторых приготовлениях-безпаники, просто практические советы. Но сначала...
      И на экране появляется реклама: заказ по почте видеофильма катастроф под названием "Кара Божия", а Марта тем временем с трудом движется через гостиную в сторону коридора, хромает, вцепившись ввелосипедные ручки своего ходунка, и бормочет по дороге:
      -- Когда они тебе говорят, что наступает конец мира--это они новые хлопья продают. Вот если говорят "без паники"-это уже серьезно.
      Звонок в дверь.
      -- Иду! Быстрее не могу!
      Она выходит в коридор. Трудно идет по коридору, вцепившись в велосипедные ручки. На стене необычные фотографии и рисунки Литтл-Толл-Айленда, каким онбыл в начале двадцатого столетия. В конце коридора-запертая дверь с претенциозным стеклянным овалом вверху. Он закрыт прозрачной занавеской-наверное, чтобыковер не выцвел от солнца. И на занавеске-силуэт головы и плеч Линожа.
      -- Погодите... я уже почти дошла. Я летом сломалабедро, и теперь двигаюсь не быстрее застывшей патоки...
      Снова слышно как говорит дикторша:
      -- Население Мэна и прибрежных островов помнят дьявольский шторм в январе восемьдесят седьмого года, но тогда это был замерзший дождь. Теперь же заваривается совсем другая каша. Даже и не думайте о снеговой лопате, пока не поработают снегоочистители.
      Марта дошла до дверей. Она с любопытством смотрит на силуэт на занавеске и открывает дверь. Там стоит Линож. Лицо его красиво, как у греческой статуи, и на статую он похож. Глаза его закрыты, и руки сложены на набалдашнике трости. Голос дикторши за кадром:
      -- Как я уже говорила и повторяю еще раз, причин для паники нет. Жители севера Новой Англии видали большие бури и еще не раз увидят. Но даже ветераны прогноза погоды несколько ошарашены самим масштабом двух сходящихся циклонов.
      Марта озадачена-инеудивительно-видом незнакомца, нене встревожена всерьез. Здесь остров, а на острове ведь ничего не случается. Разве что буря время от времени. Непонятно только, что человек этот ей не знаком, а чужие на островередко появляются после конца скоротечного лета.
      -- Чем могуслужить?
      И Линож отвечает с закрытыми глазами:
      -- Рожденный в грехах-рассыпься в прах. Рожденный в грязи-в ад ползи.
      -- Простите?
      Он открывает глаза... Только глаз тамнет. Глазницы наполнены чернотой. Губы отодвигаются, обнажая огромные кривые зубы-так дети рисуют зубы у чудовищ. Дикторша за кадром:
      -- Области низкого давления-просто чудовищны. И они в самом деле идут сюда? Боюсь, что так.
      Заинтригованный интерес Марты сменяется голым ужасом. Открыврот в предвестии крика, она отшатывается назад, выпуская велосипедные ручки. Вот-вот упадет.
      Линож поднимает трость-выступающую волчью голову. Хватается за ходунок, отделяющий его от старухи, выбрасывает его в дверь у себя за спиной, и тот падает на террасу возле ступеней.
      Марта в коридоре падает с криком, подняв руки и глядявверх на...
      Рычащего монстра нечеловеческого вида с поднятой тростью. Заего спиной крыльцо и белое небо-предвестник идущей бури.
      -- Не трогайте меня, умоляю вас!
      Смена кадра: гостиная Марты.
      На экране уже Джадд Паркин, стоящийперед столом. На столе: фонарь, батарейки, свечи, спички, запасы провизии, стопки теплой одежды, портативная рация, сотовый телфон, еще какие-то предметы. Дикторша стоит рядом, заинтересованно глядя на весь этот инвентарь. А Джадд объясняет:
      -- Шторм, Маура, не обязательно должет стать катастрофой, а катастрофа-трагедией. Исходя из этой глубокой и свежей мысли, я думаю, мы можем дать зрителям из Новой Англии несколько советов, которые им помогут подготовиться к тому, что по всем показателям, будет выдающимся погодным катаклизмом.
      -- А что это у тебя на столе, Джадд?
      -- Прежде всего-теплая одежда. Это первым делом. И еще надо себя спросить: "Как тамс батарейками? Хватит ли их на работу приемника? Или даже переносного телевизора? " И если у вас есть генератор, проверит запас бензина-или солярки, или пропана, надо до, а не после. Если прождать, пока станет поздно...
      Это все слышно, но не видно, потому что камераотвернулась от экрана, будто потеряв к немуинтерес. Она отходит снова в коридор, и мы начинаем терять нить разговора, затослышится куда менее приятный звук: ровный шмякающий стук трости Линожа. Потомон прекращается. Тишина. Шаги. И какой-то к ним примешивается непонятный звук, будто двигают табуретку или стул по деревянным половицам.
      -- ... и это будет уже слишком поздно, -- доносится голос Джадда.
      В дверь входит Линож. Нельзя сказать, что глаза у негообыкновенные-оникакие-то далекиеи беспокойно-синие, но это и не страшная черная пустота, которую увидела Марта. Щеки, брови и переносица у него покрыты тонкими полосками крови. Он идет на нас, камера берет его максимально крупным планом, глаза его куда-то сосредоточенно смотрят. И выражение интереса чуть согревает это лицо.
      -- Спасибо, Джадд, -- говорит дикторша закадром. -- Жители Новой Англии, конечно, уже не в первый раз слышат мудрыесоветы, но перед лицом такого катаклизма можно их повторит еще раз.
      А мы смотрим на гостиную из-за плеча Линожа. Он смотрит телевизор.
      -- Сразу после этого выпуска--местный прогноз погоды.
      И дикторшу сменяет новая реклама-- "Божья кара-2": вулканы, пожары и землетрясения, каких только душа пожелает за девятнадцать долларов девяносто пять центов. А Линож через все комнату проходит ккреслу Марты. Снова слышится скребущий звук, и когда Линож подходит к креслу, его нижняяполовина входит в кадр. Виден конец его трости, оставляющий на дорожке тонкую полоску крови. И еще кровь выступает на пальцах, сомкнувшихся на волчьей голове. Этим он ее и бил-головой этого волка, и что-то не хочется смотреть, на что эта голова теперь похожа.
      Перед глазами Линожа на экране пламя охватывает лес. А он напевает:

      У чайник ручка, у чайника носик,
      За ручку возьми и поставь на подносик...

      Он садится в кресло Марты, рукой с засохшей кровью хватает чашку, пачкая ручку. Пьет. Окровавленной рукой берет печенье и проглатывает. Смотрит, как в телевизоре Маура и Джадд обсуждают грядущий катаклизм.

      Магазин Майка Андерсона. День.
      Старый магазин-склад с широкой верандой у входа. Было бы сейчас лето, стояли бы кругом кресла-качалки с досужими стариками. А сейчас только построены роторные снегоочистители и лопаты, и над ними аккуратно написанный от руки плакат:
      Специальное предложение
      на супершторм!
      О цене поговорим!

      По краям ступеней стоят две ловушки для омаров, а из-под крыши верандысвисают еще несколько. Видна также своеобразная выставка снаряжения для ловлимоллюсков. А у двери стоитманекен в галошах, желтом дождевике, круглой шапочкес пропеллером. Пропеллер неподвижен. Кто-то сунул манекену подушку под дождевик, и у него сильно выступает пузо. В одной пластиковой руке у него вымпел университета штата Мэн, в другой-банка пива. А на шее повешен плакат:

      ТУТ ПРОДАЕЦЦА САМАЯ КЛАССНАЯ
      СНАРЯГА НА ОМАРОВ
      ВСЕМИРНО ИЗВЕСНОЙ ФИРМЫ
      "РОБИ БИЛЗ"

      В окнах объявления о снижении цены на мясо, на рыбу, на прокат видеолент (ТРИ СТАРЫЕ ЛЕНТЫ ЗА $1), о церковных службах, объявления добровольной пожарной дружины. Самое большое-на двери. Написано:

      БЛИЖАЙШИЕ ТРИ ДНЯ ВОЗМОЖНО ШТОР-
      МОВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
      СИГНАЛ "ВСЕМ В УКРЫТИЕ":
      ДВА КОРОТКИХ ОДИН ДЛИННЫЙ.

      Над витринами-штормовые ставни, пока что свернутые вверх. И над дверью красивый старомодного стиля плакат-золотыебуквы на черном фоне:

      МАГАЗИН АНДЕРСОНА!
      ПОЧТОВОЕ ОТДЕЛЕНИЕ ОСТРОВА!
      ОФИС КОНСТЕБЛЯ!

      В магазин входит группа женщин, и встречаются в дверях с двумя другими-Октавией Годсо иДжоанной Стенхоуп. Октавия (лет сорока пяти) и Джоанна (около пятидесяти) сжимают в руках полные сумки бакалеи и оживленно разговаривают. Тавия глядит на манекен Робби Билза и толкает Джоанну локтем. Обе смеются и сходят по ступеням.
      Внутри. Отлично оборудованный бакалейный магазин-очаровательное напоминание о бакалеепятидесятых годов. Полы деревянные и уютно поскрипывают под ногой. Лампы-висящие на цепях с потолка шары. Потолок жестяной. Но есть ипризнаки современности: два новых кассовых аппарата и рядом с ними-сканеры цен, рация на полке за конторкой, стенка с видеолентами напрокат и камеры безопасности в углах под потолком.
      На заднем плане вдоль всей стены идет холодильная полка для мяса. Слева за ней, под выпуклым зеркалом, дверь, на которой написано просто:

      ГОРОДСКОЙ КОНСТЕБЛЬ

      И народу в магазине полно. Все затовариваются в ожидании бури.
      Из двери, ведущей к холодильнику для мяся (это напротив двери констебля), выходит Майк Андерсон. Приятного вида человек, лет ему тридцать пять. Сейчас он куда-то лихорадочно спешит... но улыбка, егообычная улыбка все равно заметна в глазах и уголках рта. Это человек любит жизнь, оченьлюбит, и почти всегда находит в нейчто-нибудь забавное.
      Сейчас он одет в мясницкий белый халат и толкает перед собоймагазинную тележку, наполненную расфасованным мясом. Сразу к нему подлетают три женщины и один мужчина. Мужчина, одетый в красную спортивную куртку и черную рубашку с отложным воротником, успевает первым.
      Преподобный Боб Ригинс говорит:
      -- Майкл, не забудь: в среду на той неделе служба. И мне понадобится каждый, кто сможет читать псалмы.
      -- Буду обязательно. Если проживем эти три дня, конечно.
      -- Конечно проживем. Бог заботится об овцах своих.
      И он уходит. На его месте возникает симпатичная пышечка-ДжиллРобинсон, и оня явно не так сильно уповает на Господа. Она набрасывается на пакеты и начинает читать этикетки раньше, чем Майк успевает их разложить.
      -- А свиныеотбивные у тебя есть, Майк? Я думала, что точно должны быть.
      Он дал ейпакет, Джилл на него смотрит и запихивает в свою наполненную с верхом тележку. Остальные двое, Карла Брайт и Линда Сент-Пьер уже копаются в расфасованном мясе. Карла выбрала один, рассматривает и уже почти взяла, потом бросает обратно на поднос мясного прилавка.
      -- Больно дорога эта рубленная курятина! МайклАндерсон, есть у тебя добрый старый гамбургер?
      -- Вот, пожа...
      Она выхватывает пакет у него из рук, не дав закончить слово.
      -- ... луйста.
      Подбежал еще народ, и мясо расхватывают, едва он успевает достать его из тележки. Майк терпит, потом решает напомнить, что он еще и констебль. Или хотябы попытаться.
      -- Люди, внимание! Да, идет буря. Их уже не одна была, и не одна будет еще. Успокойтесь и не ведите себя, как стадо с материка!
      Это до них доходит. Они отступают, и Майк снова раскладывает мясо.
      Но тут вступает Линда:
      -- Ты тут не умничай, Майкл Андерсон!
      Она тянет гласные, как свойственно островитянам-- "Ма-айкл".
      Майк в ответ улыбается:
      -- Не буду умничать, миссис Сент-Пьер.
      У него заспиной Олтон Хэтчер (он же Хэтч) выходит из холодильника со второй тележкой расфасованного мяса. Хэтчу около тридцати, приятный на вид осанистый мужчина. Он-правая рука Майка и как владельца магазина, и как констебля. На нем тоже белый мясницкий халат, а для полноты картины--жесткая белая шляпа. И на ней печатные буквы:
      О. ХЭТЧЕР
      Голос Кэт по громкоговорителю магазина:
      -- Майк! Эй Майк! Тебя к телефону!
      И мы видим Катрину Уизерс (Кэт) за прилавком. Ей лет девятнадцать, очень хорошенькая, работает за кассой. Не обращая внимания на очередь покупателей, она держит в руках микрофон для объявлений по магазину. В другойруке у нее трубка телефона, висящего на стене рядом с коротоволновой рацией.
      -- Это твояжена. Она говорит, что у нее там небольшая проблема случилась в детской группе.
      И снова камера показывает Майка, Хэтча и покупателей возле мясного прилавка. Покупатели заинтересовались. Жить на острове-как смотреть мыльную оперу, где все персонажи знакомы.
      -- Ей что, не терпится?
      Снова касса и Кэт:
      -- Откуда язнаю, что ей не терпится? Это твоя жена.
      Улыбки и смешки покупателей. Народ слегка развеселился. Кирк Фримен, человек лет сорока, усмехается Майку:
      -- Сходил бы ты разобрался, что там, Майк.
      У мясного прилавка Майк говорит Хэтчу:
      -- Останешься здесьза меня?
      -- А ты мне одолжишь свою цепь и кресло?
      Майк со смехом хлопает сверху по шляпе Хэтча и спешит узнать, что нужно его жене. Подходит к кассе и береттрубку у Кэт. Начинает говорить с женой, забыв о наблюдающей с интересом публике.
      -- Чего там, Молл?
      Голос Молли в телефоне:
      -- У меня тут небольшая проблема-ты не смог быприйти?
      Майк оглядывает магазин, набитый покупателями перед бурей.
      -- Лапонька, у меня тут у самого куча небольших проблем. У тебя как?

      Камера показывает нам крупным планом ПиппуХэтчер-девочку лет трех. И весь экран заполняет ее плачущее и перепуганное лицо с красными пятнами и мазками. Может быть, мы сперва принимаем их за кровь.
      Но камера отъезжает, и становится ясно, в чем проблема. Пиппа взобралась на половину лестничного пролета, просунула голову между двумя стойками перил, а вытащить не может. Но все так же крепко держит в руке кусок хлеба с вареньем, и то, что мы приняли за кровь-это клубничный джем.
      Под ней уподножия лестницы стоят семеро маленьких детей от трех до пяти лет. Один из четырехлетних-это Ральф Андерсон, сын Майка и Молли. Может быть, сперва это было незаметно (потому что сейчас нас куда больше интересует плачевное положение Пиппы), но у Ральфи на переносице родинка. Не то чтобы она его уродовала, просто она там есть- как седло на переносице. Он вносит предложение:
      -- Пиппа, давай я доем твой хлеб, если ты сама небудешь?
      -- Неееет! - возмущенно кричитПиппа
      И начинает выдираться, пытаясь освободиться, но хлеб из руки не выпускает. Он теперь исчез в ее пухлом кулачке, и кажется, будто она потеет клубничным вареньем.
      А на столе в холлеу лестницы стоит телефон-стол между лестницей и дверью. По телефону говорит Молли Андерсон, женаМайка. Ей около тридцати, привлекательная женщина, и сейчас в ней борются смех с испугом.
      -- Пиппа, солнышко, не надо так. Стой спокойно..
      -- Пиппа? А что там сПиппой? - Это голос Майка в телефоне. А Майк зажимает себе рот рукой-поздно.
      -- С Пиппойчто-то случилось? - встревает Линда Сент-Пьер.
      Из-за конторок с кассами выходит Хэтч.
      Снова холл и Молли у телефона:
      -- Тихо ты! Меньше всего на свете мне сейчас надо, чтобына меня свалился Олтон Хэтчер.
      А по проходу решительно идет Хэтч все в той же белой шляпе. Его улыбчивое настроение исчезло без следа. Перед нами встревоженный отец с головы до пят.
      -- Поздно, милая, -- отвечает Майк. -- Так что там?
      Молли у телефона со стономзакрывает глаза.
      -- Пиппа сунула голову междуперилами и застряла. Ничего серьезного-то есть я такдумаю, - но иметь дело одновременно с надвигающейся бурей и сумасшедшим папашей в один день-это для меня слишком много. Если Хэтч приедет, ты приедешь с ним.
      Она вешает трубкуи поворачивается к перилам.
      -- Пиппа ненадо! Не тяни так. Уши себе поранишь.
      В магазине Майк озадаченно глядит на телефон и вешает трубку. Тем временем Хэтч плечомпроталкивается сквозь толпу покупателей, и вид у него встревоженный.
      -- Что случилось с Пиппой?
      -- Малость застряла, как мне сказали. Давай пойдем разберемся?
      На Мэйн-стрит перед магазином автостоянка. На самом удобном месте стоит зеленый внедорожник с надписью краской надверях "Служба Острова" и полицейской мигалкой на крыше. Из магазина выходят Майк и Хэтч и спешат к ней, перепрыгиывая через ступени. Хэтч на ходу спрашивает:
      -- Майк, у нее был очень встревоженный голос?
      -- У Молли? Я бы сказал, баллов пять по десятибальной шкале.
      Им в лицобьет порыв ветра, заставляя покачнуться назад. Отсюда не видно, зато отлично слышно, как волны бухают в берег.
      -- Это будет мать всех бурь, да? Как ты думаешь?
      Майк не отвечает. Но это и не нужно. Они уже сели в джип и уехали.
      А не террасе от порыва ветра зазвенели ловушки для омаров и начал вертеться пропеллер на шапочке "Робби Билза".

      Снова подножие лестницы в доме Андерсона.
      Голова Пиппы все еще торчит из перил, но рядом с ней на лестнице сидитМолли, и девочку удалось немножко успокоить. Остальные дети все еще толпятся вокруг и смотрят. Молли одной рукой гладит Пиппу по волосам. В другой руке держитее кусок хлеба с вареньем.
      -- Все будет хорошо, Пиппа. Майк и твой папа сейчас приедут. И Майк тебя вытащит.
      -- А как он сможет?
      -- Не знаю. Но он этоделает, как волшебник.
      -- Я есть хочу.
      Молли просовывает руку сквозь решетку и подносит хлеб ко рту Пиппы. Пиппа ест. Остальные дети смотрят, затаив дыхание. Один из них, пятилетний-сын Джилл Робишо. И Гарри Робишо просит:
      -- Миссис Андерсон, можно я ее покормлю? Я однажды кормил обезьяну, на ярмарке в Бангоре!
      Дети смеются, но Пиппа ничего смешного в этом не видит.
      -- Я не обезьяна, Гарри! Не обезьяна, а ребенок!
      -- Эй, ребята! Я обезьяна! - кричит Дон Билз. И начинает прыгать у подножия лестницы, почесывая себя подмышками и валяя дурака с такой отдачей, на которую способен только четырехлетний ребенок. Остальные тут же начинают ему подражать.
      -- Я не обезьяна! -- кричит Пиппа и начинает плакать. Моллигладит ее волосы, но на этот раз утешить не может. Застрять между перилами-обидно, но когда тебя называют обезьяной, это в стораз обидней.
      -- Дети, прекратите! Прекратите немедленно! Это невоспитанно, и это ранит чувства Пиппы!
      Почти все останавливаются, но только не Дон Биллз-маленький мерзавец с безмятежнейшим видом продолжает прыгать ичесаться.
      -- Дон, прекрати! Ты плохо себя ведешь!
      -- Мама сказала, что ты плохо себя ведешь! -- говорит Ральфи и пытается его удержать. Дон его стряхивает и кричит:
      -- А я обезьяна!
      И изображает обезьяну еще вдвое усерднее-назло Ральфи и, конечно, его маме тоже. Тут открывается дверь и входят Майк и Хэтч. Хэтч видит, в чем проблема, и реагирует со со смесью страха и облегчения.
      -- Папааа! -- кричит Пиппа. И с нова начинает выдираться.
      -- Пиппа! -- кричит Хэтч. -- Стой спокойно! Хочешь себе уши оторвать?
      Ральфи поворачивается к Майку и докладывает:
      -- Папа! Пиппи застряла, а Дон не хочетперестать быть обезьяной!
      И прыгает папе на руки. Хэтч забирается туда, где дочь его поймана страшной лестницей, пожирающей девочек, и становится рядом с ней на колени. Молли глядит у нее из-за спины и глазами просит мужа: "Сделай что-нибудь! "
      Симпатичная белокурая девчушка с хвостиками косичек тянет Майка за штаны. Ее порция клубничного вареньяпочти вся досталась рубашке. Салли Годсо говорит:
      -- Мистер Андерсон! А я перестала быть обезьяной. Как только она нам сказала. -- Салли указывает на Молли.
      Майк мягко ее от себя отцепляет. Салли, тоже четырехлетняя, быстро засовывает в рот большой палец.
      -- Ты молодец, Салли, -- отвечает Майк. -- Ральфи, придется тебя поставить на пол.
      Как только он это делает, Дон Билз тут же толкает Ральфа.
      -- Эй, ты! -- возмущается Ральфи. -- Чего толкаешься?
      -- А чтоб не умничал!
      Майк подхватывает Дона Билза и поднимает на уровеньглаз. Маленький паршивец ничуть неиспугался.
      -- Я тебя не боюсь! Мой папа-городской менеджер! Он тебе жалование платит!
      И он высовывает язык и делает губами неприличный звук прямо Майку в лицо. Самообладание Майка даже не покачнулось.
      -- Кто лезет первым-получает сдачи, Дон Билз. Тебе стоит это запомнить, поскольку это истинный факт нашей грустной жизни. Кто лезет первым-получает сдачи.
      Слов Дон не понял, но реагирует на тон. Потом он снова начнет делать пакости, но сейчас его на время поставили на место. Майк опускает его на пол и подходит к лестнице. За ним видна полуоткрытая дверь с надписью: "Маленький Народ". За этой дверью-детские столы и стулья. С потолка висят веселыеи яркие мобили. Классная комната детского сада Молли.
      Хэтч пытается вытолкнуть голову своей дочери, давя на макушку. Это ничего не дает, и девочка снова впадаетв панику и думает, что застряла на всю жизнь.
      -- Детка, зачем ты это сделала?
      -- А Хейди Сент-Пьер сказала, что я побоюсь.
      Майк кладет руки на руки Хэтча и отодвигает Хэтча в сторону. Хэтч смотрит на него с надеждой.
      Дети столпились унижней ступени. Хейди Сент-Пьер, пятилетняя дочь Линды Сент-Пьер, похожа на морковку в толстых очках.
      -- Я не говорила!
      -- Сказала!
      -- Врешь, врешь, что сказала, то сожрешь!
      Молли:
      -- Тихо, вы обе!
      А Пиппа объясняет Майку:
      -- Она легко просунулась, а вылезать не хочет. Я думаю, у меня голова на той стороне больше.
      -- Так и есть, -- соглашается Майк. -- Только я сейчас сделаю ее меньше. Знаешь как?
      -- Как? -- с интересом спрашивает Пиппа.
      -- Я нажму кнопку "меньше". Итогда твоя голова сразу станет меньше, и ты ее вытащишь. И так же просто, как просунула. Понятно?
      Он говорит медленным, успокаивающим голосом, и сам вошел в состояние почти гипнотическое.
      -- Что это за.. -- начал Хэтч.
      -- Тсс! -- прерывает его Молли.
      -- Я сейчаснажму кнопку. Ты готова?
      -- Да.
      Майк опускает руку и нажимает ей накончик носа.
      -- Биип! Вот оно! Меньше! Быстро, Пиппа, пока она снова не выросла!
      И Пиппа легко вытягивает голову из стоек. Дети хлопают в ладоши и радостно кричат. Дон Билз прыгает обезьяной. Еще один мальчик, ФрэнкБрайт, тоже делает несколько прыжков, перехватывает негодующий взгляд Ральфи и останавливается.
      Хэтч хватает своюдочь в объятия. Пиппа крепко обнимает его в ответ, но при этом не забывает есть хлеб с вареньем. Испуг у нее прошел, когда Майк с нейзаговорил. Молли благодарно улыбается Майку и просовывает руку междустойками, в которых застряла Пиппа. Майк берет ее со своей стороны и стеатральной галантностью целует каждый палец. Дети хихикают. Один из них, Бастер Карвер(последний из группы Молли, ему около пяти лет), закрывает глаза ладонями.
      -- Целовать пальцы! О, как это неприлично!
      Молли со смехом забирает руку.
      -- Нет, в самом деле, спасибо тебе.
      -- Это... спасибо шеф, -- добавляет Хэтч.
      -- Ладно, нет проблем, -- закрывает тему Майк.
      -- Па, а у меня теперь маленькая голова? -- спрашивает Пиппа. -- Я почувствовала, как она стала маленькой, когда мистер Андерсон сказал "меньше". Она еще маленькая?
      -- Нет, лапонька, -- отвечает Хэтч. -- Как раз нормального размера.
      Майк спускается слестницы, его встречает Молли. И Ральфи уже тоже здесь, и Майк его подхватывает и целуеткрасное пятнышко на переносице. Молли целует Майка вщеку.
      -- Извини, что я тебяв такой тяжелый момент вытащила, но я увидела, как у нее торчит головаиз перил, и когда сама не смогла вытащить, я... я просто сдрейфила.
      -- Все о'кей, -- говорит Майк. -- Все равно мне нужен был перерыв.
      -- Там сейчас тяжело, в магазине?
      -- Не сахар, -- отвечает Майк. -- Знаешь, чтотам творится... когда объявят, что идет буря... а это же еще и особенная буря. -- И он поворачивается к Пиппе. -- Ну, деточка, мне надо идти. А ты веди себя хорошо.
      Дон снова издает неприличный звук.
      -- Как мне нравится сын Робби! -- тихо говорит Майк.
      Молли ничего не говорит, но закатывает глаза в знак согласия.
      -- Ну что, Хэтч? -- поворачивается к нему Майк.
      -- Поехали, пока еще можно, -- отвечает Хэтч. -- Если они правду говорят, то нас тут запрет как следует на пару дней. -- И послепаузы добавляет: -- Застрянем, как Пиппа в перилах.
      Никто не засмеялся. Его слова слишком близкик правде.

      Мы видим дом Андерсона снаружи. Вездеход "Служба Острова" стоит у тротуараю На переднем плане табличка:

      ДЕТСКИЙ САД "МАЛЕНЬКИЙ НАРОД"

      Табличка висит нацепи и покачивается на ветру. Небо еще серее обычного. Вдали виден океан, он покрыт серой рябью.
      Открывается дверь и выходят Майк сХэтчем, придерживая руками шляпы, чтобы их не сорвало ветром, и подняв воротники курток. По дороге к машине Майк останавливается и глядит в небо. Да, идет серьезная буря. Большая. Озабоченное лицоМайка говорит, что он об этом знает. Или думает, что знает. Еще никто не знает, какого размера будет эта деточка.
      Он садится за руль, машет Молли, стоящей на крыльце в накинутом свитере. И Хэтч тоже машет рукой, Молли машет в ответ. Вездеход разворачивается, направляясь обратно к магазину.
      Внутри машины Хэтч усмехается, довольный донельзя.
      -- Кнопка "меньше", а? Ну, ты даешь.
      -- У всех такая кнопка есть, -- пожимает плечами Майк за рулем. -- Ты Мелинде собираешься говорить?
      -- Нет... но Пиппа все равно скажет. А ты заметил, что она ни разу глаз не спустила со своего куска хлеба?
      И они обапереглядываются и усмехаются.

      По Атлантик-стрит, равнодушный к грядущей буре и свежеющему ветру, идет подросток лет четырнадцати-Дэви Хоупвелл. Он одет в толстое пальто и перчатки с отрезанными пальцами-так легче держатьбаскетбольный мяч. Дэви петляет из стороны в сторону, ведя мяч в дриблинге и разговаривая сам с собой. На самом деле он ведет прямой репортаж:
      -- Дэви Хоупвелл прорывается вперед... уходит от прессинга.. Стоктон пытается отобрать мяч, но это безнадежно... Судьба матча в руках Дэви Хоупвелла... время кончается... Дэви Хоупвелл-последняя надежда "Селтика"... Он уходит от защитников, выходит на бросок... Он...
      Останавливается. Ловит мячи смотрит...

x x x

      На дом Марты Кларендон. Входная дверь открыта, несмотря на холод, и ходунок лежит на ступенях террасы, кудавыбросил его Линож.

      Снова мы видим Дэви. Он сует мяч подмышку и медленно идте к калитке дома Марты. Минуту стоит, потом замечает на белой краске что-то черное. Там, где Линож постучал тростью, остались угольные следы. Дэви касается одного изних двумя голыми пальцами (перчатки-то у него-помните? - без пальцев! ) и тут же их отдергивает:
      -- Ой-еой!!
      Они еще горячие. Но Дэви теряет к ним интерес, глядя на открытую дверь и опрокинутый ходунок-в такую погоду дверь открытой быть не должна. Он идет по дорожке, всходит на ступени. Нагибается, отодвигает лежащий ходунок.
      Из дома слышен голос дикторши:
      -- Какую роль играет глобальное потепление в возникновении подобных бурь? Фактически мы просто не знаем...
      -- Миссис Кларедон! -- кричит Дэви. -- У вас ничего не случилось?
      В доме Марты, в гостиной, в кресле Марты сидитЛинож. Все еще идет передача о погоде. Графики двух штормов сдвинулись к будущему месту их столкновения. Окровавленная трость лежит на коленях Линожа. Глаза закрыты. Кажется, он медитирует. Дикторша говорит свое:
      -- Что мы точно знаем-это то, что струйные течения вошли в состояние, вполне обычное для этого времени года, хотя восходящий поток сильнее обычного, и это еще усиливает чудовищную силу западного шторма.
      Дэви зовет, его не видно:
      -- Миссис Кларендон? Это я, Дэви! Дэви Хоупвелл! У вас все в порядке?
      Линож открывает глаза. И они снова-черные... но на черноте мелькают извивы красного... как пламя. Он улыбается, показывая все те же страшные зубы. Камера их держит, и потом-

      Затемнение.


Акт второй


      Тот же день. На террасе дома Марты сквозь открытую дверь виден Дэви Хоупвелл, и он идет кдвери с растущим беспокойством. А под мышкой у него все тот же баскетбольный мяч.
      -- Миссис Кларендон? Миссис...
      -- Широкие окна следует заклеивать лентой, чтобы их не разбило порывами ветра, -- советует дикторша.
      Дэви останавливается, как вкопанный, глаза его расширяются. Онвидит... ... торчащие из тени две туфли на ногах и край платья.
      -- ... Порывы ветра при такой буре могут достигать...
      Дэви на террасе перестал бояться--он думает, что уже знает худшее. Она упала в обморок, или у нее случился удар, или еще что-то, и он опускается на колени-посмотреть... и застывает. Мяч выскальзывает из-под его руки и катится по террасе. Глаза Дэви наполняются ужасом, и нам не надо смотреть, что он там увидел. Мы знаем. А голос дикторши продолжает:
      -- ... скорости, обычно свойственной урагану. Проверьте печные заслонки и трубы! Это очень важно...
      Дэви делает судорожный вдох, а выдохнуть поначалу неможет. Видно, как он пытается. Пытается крикнуть. Касается ноги Марты и испускает тихий сопящий шум. ГолосЛиножа гораздо громче.
      -- Забудь про НБА, Дэви, - ты и вшкольной командене будешь играть в основном составе. Ты медлителен, и ты даже вокеан мячом не попадешь.
      Дэви смотрит в холл и понимает, что убийца Марты еще в доме. Оцепенение с него слетает. Он испускает визг, взлетает на ноги, как подброшенный, поворачивается, скатывается по ступеням. Спотыкается на последней и растягивается на дорожке. Вслед ему летит голос Линожа:
      -- И ты низкорослый. Ты карлик, Дэви. Зайди сюда, Дэви, и я окажу тебе услугу. Избавлю от многого горя.
      Кое-как поднявшись на ноги, Дэви бежит, кидаячерез плечо полные ужаса взгляды, вылетает из калитки, через тротуар и на мостовую. Несется по Атлантик-стрит к причалам.
      -- Помогите! Убили миссис Кларендон! Убили! Кровь! Помогите! Господи, помогите кто-нибудь!
      ***
      А в комнате Марты сидит Линож, и глаза его снова стали нормальными... если можно так назвать эту холодную беспокойную голубизну. Он поднимает руку и манит пальцем.
      -- Все намисказанное можно резюмировать следующим образом, -- говорит дикторша. -- Готовьтесь к худшему, потому что нас ждет плохое.

      А на крыльце дома Марты-странно, но еще слышен исчезающий голос Дэви, зовущего на помощь. Мяч, остановившийся было у перил террасы, катитсяя по ее доскам-медленно, потомнабирает скорость, к входной двери, и прыгает внутрь через порог. Камера смотрит из комнаты:
      На заднем плане тело Марты куском темноты, и мяч Дэви перепрыгивает через нее и скачет дальше, оставляя большое кровавое пятно при каждом отскоке.

      -- Что еще посоветовать? -- Дикторша улыбается. -- Запаситесь как следует копченой колбасой "Веселый Парень"! Когда свирепствует буря, ничто вас такне согреет...
      А мяч катится по полу, петляя среди мебели. Подкатывается к креслу Марты, где сейчас сидит Линож, и два раза отскакивает от пола, набирая высоту. На третьем отскоке приземляется на колени Линожу. Линож берет мяч.
      -- ... как хороший бутерброд с жареной колбасой! Особенно если это-колбаса "Веселый Парень"!
      -- Бросок... -- говорит Линож...
      И с нечеловеческой силой пускает мяч в телевизор. Тот попадает точно вцентр экрана, отправляя дикторшу с ее бутербродом и двумя штормами в электронное царство теней. Летят искры.
      -- Мяч в корзине!

      А Дэви бежит по Атланик-стрит по самой середине, крича изо всей мощи своих легких.
      -- Миссис Кларендон! Кто-то убил миссис Кларендон! Там кровь повсюду! У нее глаз выбит! Он на щеке висит! Господи, глаз на щеке висит!
      Люди подходят к окнам и выглядывают из дверей. Все знают Дэви, но не успевает еще никто схватить его и успокоить, как перед ним резко останавливается большой зеленый "линкольн"-как полицейская машина, подрезающая превысившего скорость водителя. На боку у него написано:


      АЙЛЕНД-АТЛАНТИК. НЕДВИЖИМОСТЬ

      Оттуда выходит солидный джентельмен в деловом костюме, галстуке и пальто (очень вероятно, что это единственный официальный костюм на весь Литтл-Толл-Айленд). Можно заметить сходство джентельмена с манекеном на террасемагазина-а может быть, оно только кажется. Это-Робби Билз, местная шишка, противного ДонаБилза еще более противный папаша. Он хватает Дэви за плечи и сильно встряхивает.
      -- Прекрати, Дэви! Прекрати немедленно!
      Дэви перстает кричать и постепенно овладевает собой.
      -- Какого черта ты бежишь по Атлантик-стрит и строишь из себя дурака?
      -- Кто-то убил миссис Кларендон!
      -- Что за чушь ты несешь?
      -- Там всюду кровь. И глаз выбит. Он... онна щеке висит.
      И Дэви начинает реветь. Вокруг собирается народ, глядя на мужчину и мальчишку. Робби медленно отпускает Дэви. Что-то явно случилось, может быть, очень серьезное, и если так, то есть единственный человек, который должен пойти и посмотреть. Осознание этой мысли постепенно проступае на лице Робби.
      Он оглядывается, видит пожилую женщину в наспех наброшенном на плечи свитере и с миской теста для пирога, которую она так и держит вруке.
      -- Миссис Кингсберри! Присмотрите за ним. Дайте ему горячего чаю... -- задумывается, решает: -- Нет. Дайте ему каплю виски, если у вас есть.
      Она спрашивает:
      -- Вы вызовете Майка Андерсона?
      Робби кривится. Между ним иАндерсоном нет особо нежных чувств.
      -- Сначала я сам должен посмотреть.
      -- Осторожнее, мистер Билз! -- взволнованно говорит ему Дэви. -- Она мертвая... но там в доме еще кто-то есть мне кажется...
      Робби мельком кидает на него нетерпеливый взгляд. Истерика у мальчишки.
      Вперед выходит старик с обветренным резким лицом жителя Новой Англии. Джордж Кирби спрашивает:
      -- Тебе помощь нужна, Робби Билз?
      -- Нет необходимости, Джордж. Справлюсь.
      Он садится в машину. Она длинная, на улице не развернуться, и он заезжает для разворота на чью-то дорожку.
      -- Не надо было ему идти одному, -- говорит Дэви.
      Группа людей на улице (она все растет) смотрит встревоженными глазами вслед Робби, который едет к дому миссис Кларендон.
      -- Пошли в дом, Дэаи, -- говорит миссис Кингсберри. -- Я не намереваюсь поить ребенка виски, но чайник сейчас поставлю.
      Она берет его за плечи и ведет в дом.

      А Робби на своем "линкольне" подъезжает к дому Марты Кларендон и выходит из машины. Смотрит на дорожку, на перевернутый ходунок, на открытую дверь. На его лице явно видна мысль, что дело может быть куда серьезнее, чем ему показалось. Все же он идет по дорожке к дому. А что делать? Оставить этовсезнайке Майку Андерсону? Ну уж нет.

      А тем временем мы видим белый деревянный дом в суровом новоанглийском стиле-мэрию, дом городского самоуправления, центр общественной жизни города. Перед ним небольшой купол, а под куполом приличных размеров колокол-так, с корзину для яблок величиной. К дому подъезжает вездеход "Службы Острова" и заезжает на парковочное место с надписью:

      ТОЛЬКО ДЛЯ ГОРОДСКИХ СЛУЖБ

      В машине сидят Майк и Хэтч. У Хетча в руках брошюра "Приготовления к буре. Наставление для жителей штата Мэн". Он сголовой ушел в ееизучение.
      -- Зайдешь? -- спрашивает его Майк.
      -- Не, не надо, -- не поднимает глаз Хэтч. -- Все путем.
      А когда Майк открывает дверь, Хэтч поднимает глаза и слегка смущенно ему улыбается:
      -- Спасибо, Майк, что помог моей девочке.
      -- Мне былотолько приятно, -- улыбается в ответ Майк.
      И выходит из машины, еще раз как следует натянув шляпу, чтобы ее не сдуло ветром. При этом кидает на небо короткий оценивающий взгляд.
      ***

      Майк идет. Останавливается у купола. Теперь, с близкого расстояния, виднамемориальная доска. Это список погибших на войне: десять на гражданской, один на испанско-американской, по паре на первой ивторой мировых войнах, один в Корееи шесть во Вьетнаме-не самая популярная в народе война. Среди имен множество Билзов, Годсо, Хэтчеров и Робишо. А над списком большими буквами фраза:
      КОГДА МЫ ЗВОНИМ ЖИВЫМ,
      МЫ ЧТИМ МЕРТВЫХ

      Майк рукой в перчатке качает язык колокола. Он чуть слышно звонит, и Майк входит в здание.
      И попадает в обычный секретаршин загон, где во всю стену-фотография острова с воздуха. Здесь всемкомандует одна-единственная пухлая и симпатичная Урсула Годсо (табличка с именем стоит на столе рядом с корзиной входящих и исходящих). За спиной Урсулы несколько стеклянных дверей, выходящих в главный коридор, а дальше-сам зал заседаний городского самоуправления. Тамстоят скамьи с прямыми спинками, как в пуританской церкви, и голая деревянная кафедра с микрофоном. Вообще это больше похоже на церковь, чем на правительственный интерьер. Сейчас там пусто.
      На стене Урсулиной клетушки выделяется тот же плакат, что мы видели надвери магазина.:
      БЛИЖАЙШИЕ ТРИ ДНЯ ВОЗМОЖНО ШТОР-
      МОВОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ!
      СИГНАЛ "ВСЕМ В УКРЫТИЕ":
      ДВА КОРОТКИХ ОДИН ДЛИННЫЙ.

      Майк разглядывает его ожидая, пока Урсула освободится. А она разговаривает по телефону, и голос ее бесконечно терпелив. Это терпение явно ей необходимо.
      -- Нет, Бетти, я ничего такого не слышала, чего и ты не слышала... мы же работаем с темже прогнозом... Нет, не мемориальный колокол, для ожидаемого ветра этого будет мало... Да, сирена, если до этого дойдет. Да, два коротких, один длинный... конечно, Майк Андерсон... в конце концов мы ему платим за то, чтобы он это решал, правда, дорогая?
      Урсула энергично подмигивает Майку, делая рукой жест: "сейчас, еще минутку". Майк поднимает руку и щелкает большимпальцем по остальным, изображая болтливый рот. Урсула усмехается и кивает.
      -- Да... я тоже буду молиться... все мы будем. Спасибо, что позвонила, Бетти.
      Она вешает трубкуи на секунду закрывает глаза.
      -- Тяжелый день? -- спрашивает Майк.
      -- Бетти Соамс уверена, что у нас естькакой-то секретный прогноз.
      -- Как у Джин Диксон? Экстрасенсорный?
      -- Кажется.
      Майк похлопывает по плакату штормового предупреждения.
      -- Это уже почти весь город видел?
      -- У кого есть глаза, те видели. Майк Андерсон, расслабься малость. Как там Пиппа Хэтчер?
      -- Ну и ну! Быстро разошлось.
      -- А ты как думал? На этом острове секретов нет.
      -- Ничего страшного, -- говорит Майк. -- Просунула голову между стойками перил и застряла. Папочка ее сейчас сидит в машине и готовит домашнее задание по Большому Шторму восемьдесят девятого года.
      Урсула смеется.
      -- Точно дочка Олтона и Мелинды. -- И становится серьезной. -- Люди знают, что буря идет сильная, и когда услышат сирену-придут. Ты насчет этого не волнуйся. Ладно, ты пришел посмотреть на подготовку укрытий, так?
      -- Я думал, что это не такая уж плохая мысль.
      Урсула встает.
      -- Мы можемпринять триста человек натри дня или сто пятьдесят на неделю. Судя по тому, что я слышала по радио, это может понадобиться. Пойдем и посмотрим.
      И Майк выходит вслед за Урсулой.

      А камера крупным планом показывает нам Робби Билза. На его лице ужас. Он не верит своим глазам.
      -- О Господи!
      Слышен голос дикторши за кадром:
      -- Ну хватит мрачных разговоров! Поговорим о солнышке.
      Она все треплется и треплется на заднем плане. Линож разбил телевизор, но она все равно здесь!
      -- Где сегодня самая лучшая погода в США? Ну, тут нет вопроса: на Большом Острове, на Гавайях! Температура около восьмидесяти (по Фаренгейту. Примерно 27 поЦельсию. Прим. пер. ), и прохладный бриз с моря, если кому жарко. Не так плохо и во Флориде. Холода прошлой недели миновали, в Майами температура воздух около семидесяти пяти, и разве плохо на острове Санибель на прекрасной Каптиве? Там вас ждет солнечная погода и температура под девяносто.
      -- Есть туткто? -- спрашивает Робби.
      Встает. Смотрит настены, где старыефотографии Мартыиспещрены мелкими брызгами крови. Смотрит на пол и снова видит кровь: тонкую черту, проведенную тростью Линожа, и большие темные пятна, оставленный отскоками мяча Дэви.
      -- Есть туткто?
      Он нерешительно останавливается, потом входит в коридор.

      В мэрии вподвале включается группа потолочных ламп, освещая просторное помещение. Обычно здесь проходят танцы, лотереи и прочие городские мероприятия. Объявления на стенах сообщают посетителям о балепожарной дружины, который будет проведен прямо здесь. Но сейчас помещение заполнено раскладушками; на каждой-подушка в изголовье и сложенное одеяло в ногах. В дальнем конце зала стойка холодильников, упаковки воды в бутылках и большая рация, мигающая цифровым экранчиком. В дверяхна все это смотрят Урсулаи Майк.
      -- Ну как? -- спрашивает Урсула.
      -- Сама знаешь, что отлично. -- Урсула улыбается. -- Кладовая?
      -- Заполнена, как ты и хотел. В основном концентраты-налей воду и давись, глотая, -- но с голоду никто не помрет.
      -- Ты все это сама сделала?
      -- Вместе ссестрой Пита, Тавией. Ты же сказал-будь осторожна, не распусти панику.
      -- Ага, я так и сказал. А много народу знает, чтомы запаслись на случай третьей мировой войны?
      -- Все и каждый, -- отвечает Урсула с безмятежным лицом.
      Майк морщится, но никак не от удивления.
      -- Ну не бывает секретов на этом острове!
      Урсула говорит, будто слегка оправдываясь:
      -- Я не трепалась, Майк Андерсон. И Тавия тоже. В основном раззвонил РоббиБилз. Он квохтал громче мокрой курицы насчет того, что ты бросаешь деньги города на ветер.
      Майк задумчив.
      -- Ну посмотрим. Одно я тебе скажу: из его пацана получилась отличная обезьяна.
      -- Что?
      -- Так, ерунда.
      -- Ты заглянешь в кладовую? -- меняет тему Урсула.
      -- Поверю тебе на слово. Пошли обратно.
      Она тянется к выключателю и останавливает руку. И лицо ее взволновано.
      -- Майк! Насколько это серьезно?
      -- Не знаю. Надеюсь, что РоббиБилз сможет на заседании мэрии в будущем месяце заклеймить меня как паникера. Ладно, пошли.
      Урсула щелкает выключателем, и зал исчезает в темноте.

      А нам от двери дома Марты Кларендон слышен уже громче голос из телевизора. Идет реклама фирмв судебных адвокатов. Вы пострадали в аварии? Не можете работать? Потеряли рассудок? Голос дикторши за кадромобъясняет:
      -- ... чувство полной безнадежности. Кажется, весь мир против вас. Нет, фирма "Макинтош и Реддинг" с вами, она сделает так, чтобы за вами осталась победа в суде. Не надо превращать плохую ситуацию в худшую! Если жизнь закидывает вас лимонами, мы вам поможем сделатьиз них лимонад! Задайте имперцу, пока они не задали его вам! Если вы пострадали в аварии, вас ждут тысячи, если не десятки тысяч долларов. Так не ждите сами! Звоните прямо сейчас. Снимите трубку и наберите 1-800-1-STIK-EM. Да, 1... 800...
      Робби входит в двери. Его самодовольстов и властный вид испарились. Вид у него теперь встрепанный, болезненный и до смерти перепуганный. И с места Робби видно:
      Телевизор разбит вдребезги, из него идет дым... а реклама все равно слышна:
      -- ... один... STIK-EM. Возьмите то, что идет вам в руки! Разве вы мало пережили?
      Видна голова Линожа над креслом. Слышно хлюпанье, когда он отхлебнул чай. А мы видим из-за плеча Робби макушку Линожа над креслом и разбитый гворящий телевизор.
      -- Кто вы такой? -- спрашивает Робби.
      Телевизор замолкает. И снаружи доносится ветер поднимающейся бури. Медленно, очень медленно поднимается над спинкой кресла рычащий серебряный волк, глядя на Робби, как зловещая марионетка. Глаза и мордазверя забрызганы кровью. И он слегка покачивается туда-сюда, как маятник.

      -- Рожденный в грязи - в ад ползи, - говорит голос Линожа, и Робби хлопает глазами, открывает рот... и закрывает. А как можно реагировать на подобное замечание? Но Линож еще не кончил, и вновь слышен его голос:
      -- Ты был с проституткой в Бостоне, когда умерла твоя мать в Мачиасе. Мама жила в задрипанной богадельне, которая прошлой осенью закрылась, одной из тех, где бегают крысы в кладовой. Помнишь? Она звала тебя, пока не задохнулась. Приятно, правда? Если не считать хорошего куска плавленного сыра, ничего нет на земле лучше материнской любви!
      Вот тут уже реакция есть. А как бы реагировал любой из нас, услышав свои самые мрачные тайны от незнакомого убийцы, которого даже толком не видно в темноте?
      -- Но ничего, Робби, -- говорит тот же голос.
      И снова реакция. Незнакомец знает его имя!

      Комната. Линож выглядывает из-за спинки кресла чуть ли не застенчиво. Глаза у него более или менее нормальные, но он перемазан кровью вряд ли меньше, чем его серебрянный набалдашник.
      -- Она ждеттебя в аду, -- говорит Линож. -- И она стала людоедкой. Когда ты туда попадешь, она съест тебя живьем. И снова, и снова, и снова, и опять, и опять. Потому что это иесть ад--повторение. И я думаю, что большинство из насэто знает в глубине души. ЛОВИ!
      Он щвыряет мяч Дэви.
      В дверях мяч ударяет Роббив грудь, оставив кровавый след. Все с Робби хватит. Он поворачивается и бежит с диким воплем.

      В комнате снова видно кресло под углом и разбитый телевизор. От Линожа видна только макушка. Потом появляется сжатая в кулак рука. Мгновение она парит в воздухе, потом из нее высовывается палец и указывает на телевизор. И дикторша немедленно возобновляет свой треп.
      -- Посмотрим еще раз на те регионы, которые сильнее всего будутзадеты идущей бурей.
      Линож берет с блюдца очередное печенье.

      На улице Робби громыхает по лестнице к своей машине с максимальной скоростью, на которую способны его неуклюжие короткие ноги. Его лицо стало маскойужаса и замешательства.

      В доме Марты камера медленно наплывает на разбитый экран с дымящимися внутренностями, а дикторша все говорит:
      -- Судя по прогнозу, нас ждетразрушение сегодня, смерть завтра и Армагеддон к выходным. То есть это может быть конец жизни, как мы ее понимаем.
      -- Ох, вряд ли... -- задумчиво говорит Линож. -- Но всегда есть надежда.
      И он откусывает кусок печенья.

      Затемнение.


Акт третий


      Робби вцепляется в дверцу своего "линкольна". Дальшепо улице стоит группа горожан, с любопытством за нимнаблюдающая.
      -- Билз, там как, все о'кей? -- спрашивает Джордж Кирби.
      Робби старику не отвечает. Распахивает водительскую дверь и ныряет внутрь. У него там под приборной доской коротковолновая рация, и он выхватывает микрофон из зажимов. Стукает по кнопке включения, врубает девятнадцатый канал и начинает говорить, бросая перепуганные взгляды на открытую дверь дома Кларендон-а вдруг оттуда вылезетубийца Марты?
      -- Робби Билз вызывает констебля Андерсона! Андерсон, прием! Здесь ЧП!

      В магазине Андерсона все та же толпа. Кэт и Тесс Маршан, домовитого вида женщинанеполных пятидесяти, выбивает чекисо всей доступной им быстротой, но сейчас весь народзамер, слушая срывающийся на визг голос Робби.
      -- Андерсон, черт тебя побери, прием! Здесь убийство! Марту Кларендон забили до смерти!
      Испуганный и недоверчивый шепот пролетает по толпе. Глаза расширяются.
      -- Тип, который это сделал, еще в доме! Андерсон! Андерсон! Прием! Ты меня слышишь? Когда ты не нужен, все время лезешь с советами, а когда...
      Тесс Маршан беретмикрофон рации, как во сне.
      -- Робби? Это Тесс Маршан. Майка сейчас...
      -- Ты мне не нужна! Мне нужен Андерсон! Я не могу еще и его работу делать, кроме своей!
      Кэт берет микрофон:
      -- У него дома что-то случилось. Олтонпоехал с ним. Там его до...
      И тут входят Майк и Хэтч. У Кэт и Тесс вид неимоверного облегчения. Тихий говор снова проходит по толпе. Майк делаетшага три в зал и останавливается, осознав, что случилось что-то экстраординарное.
      -- Что? В чем дело?
      Никто не отвечает. А рация продолжает истерически верещать:
      -- Что значит "дома случилось"? Случилось как раз здесь! Старухуубили! У Марты Кларендон вдоме псих! Дайте мне городского констелбя!
      Майк быстро подходит к кассе, Кэт отдает ему микрофон и рада от него избавиться.
      -- О чем он? -- спрашивает Майк поверх микрофона. -- Кого убили?
      -- Марту, -- отвечает Тесс. -- Так он сказал.
      Майк щелкает тумблером передачи.
      -- Робби, это я. Остынь на минутку...
      -- Никаких минуток, черт тебяпобери! Здесь ситуация потенциально угрожающая!
      Майк его игнорирует, держа микрофон у груди, и обращается к собравшимся двум десяткам островитян, столпившимся у концов проходов и оцепенело на негоглядящим. На острове убийств не было уже семдесят лет... если не считать Джо, мужа Долорес Клейборн, и то ничего не удалось доказать.
      -- Вот что, люди, отступите-канемного и дайте мне поговорить беззрителей. Я получаю шесть тысяч в год за то, что я тутконстебль, так дайте мне делать работу, за которую вы мне платите.
      Они отступают, но все равно слушают-а как имне слушать? Майк поворачивается к ним спиной, а лицом к рации и лотерейному автомату.
      -- Робби, ты где? Прием.
      Робби сидит в своей машине. За ним собрался народ-человек десять или больше. Стоят и смотрят. Подобрались чуть поближе, но совсем подойти не решаются. Дверь в доме Марты открыта, и вид у нее зловещий.
      -- У дома Марты Кларендон наАтлантик-стрит! А где еще, по-твоему, в Бар-Харборе? Я... -- Тут ему вголову стукнула гениальная идея. -- Яудерживаю этого типа там, внутри!
      Он со стуком возвращает микрофон на место и копается в бардачке среди карт, городских документов и огромных конвертов, вытаскивает маленький пистолет. Выходит из машины.
      Робби обращается к народу:
      -- Никому не подходить!
      Осуществив таки образом свою власть, Робби поворачивается к дому и направляет ствол на открытую дверь. К нему вернулась его омерзительная самоуверенность, но соваться в дверть он не собирается. Тот, кто там сидит, не просто убил Марту Кларендон. Он еще знает, где был Робби, когда умерла его мать. И знает его поимени.
      Седеющие волосы Робби сдувает в сторону порывом ветра... и у его лица кружатся первые снежинки Бури Века.

      В магазине стоит Майк с микрофоном в руке, пытаясь сообразить, что теперь делать. Кэт Уизерс бетер у него микрофон и вешает на стойку, и он принимает решение. Обращается к Хэтчу:
      -- Съездишь со мной еще раз?
      -- Конечно!
      -- Кэт, вы сТесс управляйтесь пока в магазине. -- и возвышает голос: -- Люди, а вы оставайтесь тут и покупайте чего собирались. На Атлантик-стрит вы ничего сделать не можете, а что там случилось, все равно скоро узнаете.
      Говоря эти слова, он заходит за кассу, сует под нее руку. А что там? Камера заглядывает вместе с нами и видит тридцать восьмого калибра револьвер и пару наручников. Майкберет оба предмета.
      Кладет наручники в карман, а револьвер в другой. Быстро и ловко-никто из таращивших глаза покупателей даже не заметил. Кэт и Тесс, правда, заметили, и до них доходит серьезность ситуации: пусть это звучит бредом, но на Литтл-Толл-Айленде появился опасный преступник. Кэт спрашивает:
      -- Вашим женам позвонить?
      -- Ни в коем случае! -- сразу жереагирует Майк. Потом оглядывает во все глаза глядящих островитян. Если Кэт не позвонит, кто-нибудь из этих наверняка добежит до ближайшего телефона. -- Да лучше пусть ты позвонишь. Только объясни им поубедительнее, что ситуация под контролем.
      Марк и Хэтч скатываются поступеням, камера провожает их к машине "Службы Осторова". Хлопья продолжают кружить, ноуже гуще.
      -- Рановато снег, -- замечает Хэтч.
      Майк останавливается, держа руку наручке дверцы. Делает глубокий вдох, как перед прыжкомв воду, ивыдыхает подержав.
      -- Ага, рановато. Поехали.
      Они садятся и уезжают. Тем временем люди выходят на террасу и глядят им вслед. Пропеллер на шапкеманекена крутится довольно живо.

      У городских причалов волны грохаются о сваи, вздымая брызги. Работа по закреплению лодок и складированию в укрытие незакрепленных предметов продолжается. Камера выбирает-и наплывает на-Джорджа Кирби (он постарше, под шестьдесят), Алекса Хабера (тридцать пять) и Кола Фриза (двадцать с чем-то). Алекс показывает на запад, где кончаются причалы иначинается пролив.
      -- Глянь туда, на материк!
      Материковый берег в двух милях, и виден ясно--в основном серо-зеленые леса.
      Алеск Хабер говорит:
      -- Когда онуже не будет виден, тогда время сматываться в дом, пока еще можно. А если даже пролив не будет виден, то время драпать в мэрию, хот ты слышал сирену, хоть нет.
      Кол Фриз спрашивает у Джорджа:
      -- Дядь, как по-твоему, свежаябудет погода?
      -- Да посвежее, чем приходилось мне видеть, -- отвечает Джордж. -- Ладно, пошли поможешь остаток сетей устроить. -- Он замолкает. И спрашивает о другом: -- Интересно, этот дурак Билз имеет понятие, что он там делает?

      На Атлантик-стрит перед домом Марты Кларендон "этот дурак Билз" изображает дисциплинированного часового, уставив свой тридцать восьмой на дверь дома Марты. Снег падает уже гуще; он рассыпался по плечам пальто, как шарф, Билз уже не первую минуту здесь торчит.
      Дальше по улице группа зевак (срединих уже снова миссис Кингсберри и Дэви Хоупвелл) расступается, пропуская вездеход "Службы Острова". Он тормозит рядом с "линкольном", с водительского места выходит Майк, с пассажирского одновременно сним-Хэтч.
      -- Дробовик взять? -- спрашивает Хэтч.
      -- Лучше взять. Только проверь, Олтон Хэтчер, что он на предохранителе.
      Хэтч копается в кузове и вылезает с дробовиком, который обычно висит на зажимах под приборной доской. Озабоченно проверяет предохранитель, и они оба подходят к Робби. Отношение Робби к Майку во время всей сцены--враждебность и презрение. История этих чувств никогда не будет известна полностью, но в основе, несомненно, лежит стремление Робби собрать все вожжив своих руках.
      -- Ну, ты вовремя, -- говорит Робби.
      -- Положи это, Робби.
      -- Не командуй, констебль Андерсон. Ты делаешь свою работу, а я-свою.
      -- Твоя работа-недвижимость. Может быть ты хоть окажешь мне любезность его опустить? Я знаю, что он заряжен, Робби, а ты его уставил мне в лицо.
      Робби, ворча, опускает пистолет. Тем временем Хэтч нервно поглядывает на открытую дверь и перевернутый ходунок.
      -- Что произошло? -- спрашивает Майк.
      -- Я ехал в мэрию, когда увидел Дэви Хоупвелла, бегущего посередине улицы. -- Робби тычет пальцем в сторону Дэви. -- Он сказал, что Марта Кларендон мертва-убита. Я ему не поверил, но это оказалось правдой. Она... этоужасно.
      -- Ты сказал, что человек, который это сделал, до сих пор в доме?
      -- Он со мной говорил.
      -- И что сказал?
      Робби нервничает и вре:
      -- Велел мне убираться. Кажется, велел мне убираться, а то он и меня убьет. Я не разобрал. Слушай, сейчас не очень подходящее время для допроса!
      -- Как он выглядел?
      Робби разогнался отвечать-и застыл, озадаченный, с открытым ртом.
      -- Я... я его только мельком и видел.
      На самом деле он отлично рассмотрел... но ничего не помнит.
      -- Будь справа от меня, -- говорит Майк Хэтчу. -- Ствол ружья держи вниз, и не снимай с предохранителя, пока не скажу.
      Потом обращается к Робби:
      -- Будь добр, останься здесь.
      -- Ты здеськонстебль, -- отвечает Робби.
      Он смотрит вслед идущим Майку и Хэтчу, потом окликает их вслед.
      -- Там телевизор включен. И громко. Я к тому, что если этот друг там начнет двигаться, вы его не знаю, услышите ли.
      Майк кивает и уходит в калитку; Хэтч справа от него. Горожане уже подобрались ближе--они даже видны на заднем плане. И снег клубится вокруг них на сильном ветру. Все еще легкий, но все гуще и гуще.
      Майк и Хэтч идут ккрыльцу. Майк весь натянут (но владеет собой), Хэтч боится, но старается этого непоказывать.
      -- Даже если там кто-то и был, -- говорит он, -- вряд ли он сейчас там остался. Тебе не кажется? У нее же нетпятифутовой ограды вокруг сада...
      Майк качает головой-дескать, не знаю, и тут же прикладывает палец к губам, давая Хэтчу понять, чтобы был потише. Они уже у подножия ступеней. Майк вынимает из кармана перчатки и надевает на руки. Вынимает револьвер. Жестом показывает Хэтчу, чтобы тот тоже надел перчатки, и Хэтч на время передает ему ружье. Майк пользуется случаем еще проверить предохранитель (не снят), и возвращает ружье обратно.
      Они поднимаются на крыльцо и осматривают ходунок. Проходят по террасек двери. Видят ногу в старушечьем ботинке, торчащую из тени коридора, и переглядывваются в тревоге. Входят.
      ***

      А внутри погодная дикторша неутомимо чешет языком:
      -- У побережья Новой Англии ожидается резкое ухудшение погодных условий к закату, хотя, боюсь, нашидрузья на нижнем востоке не увидятсегодня, как садится солнце. Ветра штурмовой силы ожидаются на побережье Массачусетса и Нью-Гемпшира, и ветра ураганной силы-на побережье штата Мэни прибрежных островах. Ожидается сильная эрозия берегов, и когда снег начнет падать, егоколичестов будетвозрастать с неимоверной скоростью до тех пор... в общем, пока это все не прекратится. Сейчас в буквальном смысле слова невозможно предвидеть уровень осадков. Скажем только, что общее их число будет огромным. Три фута? Очень вероятно. Пять футов? Даже это возможно. Не уходите с нашего канала, и мы уверяем вас, что прервем свои обычные передачи новыми сообщениями, если обстановка этого потребует.
      Майк с Хэтчем ее не слушают-у них более насущные проблемы. Сейчас они стоят на коленях по обе стороны покойницы. У Майка Андерсона вид суровый-он потрясен, но держит себя в руках. Сосредоточился на работе, которая сейчаспредстоит, и возможных ее вариантах. А Хэтч готов к тому, чтобы самообладание потерять. Смотрит на Майка полными слез глазами на бледном лице. И еле шепчет:
      -- Майк... Боже мой, Майк... У нее же совсем нет лица! Это...
      Майк поднимает руку в перчатке и приставляет палец кгубам Хэтча. Наклоняет голову на звук болтающего телевизора. Может быть, кто-то слышит. Майк перегибается через мертвое тело и встряхивает своего помощника. И говорит очень тихо:
      -- Ты пришел в себя, Хэтч? Потому что если нет, отдай мне ружье и возвращайся к Робби.
      Хэтч так же тихо отвечает:
      -- Пришел.
      -- Точно? -- сомневается Майк.
      Хэтч кивает. Майк смотрит на него изучающим взглядом и решает ему поверить. Встает. Хэтчтоже встает, но слегка качается. Емуприходится опереться о стену, чтобы не потерять равновесие, иего рука смазывает мелкие брызги крови. С интересом и отвращением глядит на свою перчатку.
      Майк показывает всторону гостиной-и звука работающего телевизора. Хэтч собирает всю свою храбрость и кивает. Оба они медленно, очень медленно движутся по коридору. (Напряжение, конечно, неимоверное. )
      Они прошли три четверти пути, и тут звук телевизора внезапно отрубается. Хэтч задевает плечом одну из фотографий в рамке и сбивает ее со стены. Майк успевает ее подхватить, пока она не загремела по полу... Везение и быстрая реакция. Они напряженно переглядываются с Хэтчем-и идут дальше.
      Останавливаются в проеме. Если смотреть на них из комнаты (как смотритсейчас камера), Хэтч слева, а Майк-справа. И они смотрят...

      В комнату.
      Видят разбитый телевизор и кресло Марты со спинки. И голову Линожа надней. Абсолютно неподвижную. Это явно голова человека, но черт его знает, жив он или мертв.

      Они переглядываются. Майк кивает: пошли вперед. Они идут к спинке кресла-медленно. Очень медленно. Вступают в комнату, и Майк жестом показывает Хэтчу-надо разойтись пошире. Хэтч отходит правее. Майк делает еще шаг ккреслу (теперь мыего видим, как и наши ребята) и останавливается-из кресла появляется окровавленная рука. Она тянется к столу рядом с креслом и берет печенье.
      -- Замри! -- кричит Майк, наставив револьвер.
      Рука именно это и делает-замирает в воздухе, держа печенье.
      -- Подними руки. Обе. Над креслом. Чтобы я хи видел ясно, как днем! На тебя смотрят два ствола, и один из них дробовик.
      Линож поднимает руки. В левой у негопо-прежнему печенье.
      Майк показывает Хэтчу обойти вокруг кресла и встать слева. Сам он становится справа. В кресле сидит Линожс поднятыми руками и бесстрастным лицом. Оружия никакого не видно, но констебль с помощником реагируют на окровавленное лицо и куртку. Спокойная безмятежность Линожа составляет резкий контраст с состоянием Майка и Хэтча, натянутых, какструны гитары. Может быть, мы видим сейчас, как иногдаслучайно происходит убийство при задержании.
      -- Руки вместе -- командует Майк.
      Линож складывает руки запястье к запястью.

      А перед домом Марты народ медленно и любопытно подбирается поближе и уже стоит возле багажника машины Робби. И старая Роберта Койнспрашивает:
      -- Что с Мартой случилось?
      Робби чуть не срывается на истерику:
      -- Все назад! Все под контролем!
      Он снова направляет ствол на дом, и зрителей не на шутку начинает волновать вопрос: а что будет, когда (и если) Майк и Хэтч выведут своего задержанного? Робби то на волоске!

      На фоне гостиной Марты самым крупным планом-наручники. Голос Майка:
      -- Если он шевельнется-стреляй.
      Камера отъезжает, показывая нам группу: Майк, Линож и поодаль-Хэтч. А Линож говорит голосом тихим, дружелюбным и спокойным:
      -- Если он выстрелит, он застрелит нас обоих. Ружье по-прежнему заряжено картечью.
      На это реагируют оба слушателя. Не потому, что это правда, но потому что это может быть правдой. Да чем бы оно ни былозаряжено, Хэтч в любом случае может продырявить Майка-он совсем рядом с этим типом.
      -- К тому же оно всееще на предохранителе, -- так же мягко дополняет Линож.
      И до Хэтча с ужасом доходит: он же забыл снять с предохранителя! Пока Майк возится, неопытными руками надевая наручники на Линожа, Хэтч так же возится с предохранителем. При этом ствол уходит в сторону и даже близко не смотрит на Линожа. И мы вынуждены признать, что Линож в любой момент мог бы свалить этих храбрых, но неуклюжих местных олухов... но не хочет.
      Наручники надеты. Майк с огромным облегчением отступает в сторону. И обменивается с Хэтчем несколько диковатым взглядом.
      -- Но перчатки вы надеть не забыли. -- Голос Линожа не изменился. -- Это очень разумно.
      Он грызет печенье, безразличный к тому, что рука его заляпана кровью.
      -- Встать! -- командует Майк.
      Линож кладет в рот последний кусокпеченья и послушно встает.

      А снег наулице уже сильный, и ветер гонит его косыми линиями. Дома на той стороне улицы видны, как в тумане.
      Из двери Марты выходят боко бок Майк и Линож. Последний держит скованные руки у пояса-поза, знакома каждому из наспо бесчисленным вечерним новостям. За ними идет Хэтч с ружьем наизготовку.
      У заднего бампера"линкольна" скопился народ-человек десять-и смотрят, как Робби при выходе процесси из дому пригибается-и Майк видит уставленный на них троих пистолет.
      -- Опусти оружие! -- рявкает нанего Майк. -- Робби со слегкаустыженным видомслушается. -- Хэтч, закрой дверь.
      -- Слушай, а это правильно будет? Ведь мы же должны оставить все, как есть. Это место преступления, и...
      -- ... и если мы оставим дверь открытой, место преступления окажется под шестью футами свежего снега. А теперь закрой дверь.
      Хэтч пытается этосделать, но мешает ботинок Марты. Хэтч приседает, с гримасой отодвигает ее ногу рукой вперчатке. Потом встает и закрывает дверь. Смотрит на Майка, Майк кивает. И поворачивается к Линожу.
      -- Как вашеимя, мистер?
      Линож смотрит на Майка, и в какой-то момент мы не уверены, что он ответит. Но он говорит:
      -- Андре Линож.
      -- О'кей, Андре Линож, двигайтесь. Пошли.
      Крупный план-и мы видим, как глаза Линожа меняются. Становятся черными вихрями, белки и радужка исчезают. Но это доля секунды, и они снова нормальны.
      Майк мигает, как человек, у которого вдруг намиг закружилась говова. Хэтч ничего не видел, но Майк видел. Линож ему улыбается, будто говоря: "наша маленькая тайна". Но к Майку возвращается здравый смысл-"померещилось"-и он подталкивает Линожа вперед.
      -- Шевелитесь давайте!
      Они сходят по ступеням на тротуар, и буря бьет им в лица, заставляя морщиться. У Хэтча срывает шляпу. Пока он беспомощно смотрит ей вслед, Линож снова заговорщицки смотрит на Майка, напоминая, чтоу них есть общий секрет. На этот раз Майк неможет от этого отмахнуться... но делает Линожу знак двигаться.

      Затемнение.


Акт четвертый


      У высокого маяка. Конец дня.
      Снег валит так густо, что от маяка еле видны контуры... но и свет, конечно, каждый раз, когда луч обходит вокруг. Волны бьются у мыса и высоко взлетают брызги. И ветер воет.

      А у длинного здания "Рыба и омары", принадлежащего Годсо-частью склада, частью рыбный рынок-волны бьются о дальний причал, и пена взмывает вверх, заливая стены и крышу водой и водяной пылью. На наших глазах ветер срывает дверь с засова, и она со стуком раскачивается на петлях. Со стоящей неподалеку лодки срываетя брезент, ион улетает в снежную круговерть.

      У дома Андерсона возле тротуара стоит вездеход; дворники быстро машут по ветровому стеклу, но его все заметает и заметает снегом. Фары вырезают два снежных конуса. Плакат "МАЛЕНЬКИЙ НАРОД" раскачивается на цепи. На террасе МоллиАндерсон передает закутанных Пиппу Хэтчер и Бастера Карверане менее закутанным мамам, Анджелеи Мелинде. Всем троим приходится кричать, перекрывая вой ветра.
      -- У тебя точно ничего не болит, Пиппа? -- спрашивает Мелинда.
      -- Ничего. Дон Билз ранил мои чувства, но они тоже уже неболят.
      -- Извините, девочки, что пришлось такрано вам звонить... -- начинает Молли.
      -- Все нормально, -- перебивает ее Анджела Карвер. -- По радио сказали, что детей постарше они оставят в Мачиасе хотя бы на сегодня. Пролив слишком бурный, чтобы гнать их морским автобусом.
      -- Это к лучшему, -- говорит Молли.
      -- Мам, холодно! -- жалуется Бастер.
      -- Еще бы, детка. Но в машине согреешься, -- отвечает его мама и спрашивает у Молли: -- У тебя там еще остались?
      -- Нет, Бастер с Пиппой последние. -- Она наклоняется к Пиппе и говорит: Ну, как тебе твое приключение?
      -- Ага, -- отвечает Пиппа. -- Мам, а у меня есть кнопка "меньше"!
      Она давит себе на нос. Ни Мелинда, ни Анджелане понимают, но смеются-это все равно очень забавно.
      -- Увидимся в понедельник, если дороги не будут закрыты, -- говорит Анджела. -- Бастер, помахай рукой.
      Бастер послушно машет. Молли машет в ответ, и матери уносят своих детей по ступеням в нарастающую по-прежнему бурю. Потом Молли заходит в дом.
      И мы видим холл дома Андерсонов, гдесейчас только Молли и Ральф.
      Возле телефонного столикависит зеркало, и сейчас Ральф подтащил к нему стул, залез на него и рассматривает в зеркале красную родинку на переносице. Она скореепридает ему шарм, чем портит лицо.
      Молли его почти не замечает. Приятно вернуться с бури в теплый дом, и еще приятнее-что все ее подопечные распиханы на сегодня по домам. Она отряхивает снег с волос, снимает куртку с капюшоном и вешает на вешалку. Взгляд ее падаетна лестницу, она вздрагивает, вспомнив неудачное приключение Пиппы, и фыркает от смеха.
      -- Кнопка "меньше"! -- повторяет она про себя.
      -- Мам, а зачем мне эта штука? -- спрашивает Ральф.
      Молли подходит к нему сзади, кладетподбородок ему на плечо исмотрит на него взеркало. Отличный получается портрет матери с ребенком. Обнимая его за плечи, она касается красного пятнышка у Ральфа на переносице.
      -- Твой папа говорит, что эта седло феи. Он говорит, это значит, что ты родился счастливый.
      -- А Дон Биллз говорит, что это прыщ такой.
      -- Дон Билз-он просто... глупый.
      По лицу Марты пробегает гримаса. Кажется, ей очень хотелось сказать другое слово.
      -- А мне все равно не нравится, -- говорит Ральфи. -- Пусть это даже седло феи.
      -- Мне лично очень нравится, -- отвечает Молли. -- Но если тебе оно ненравится, когда ты станешь старше, мы отвезем тебя в Бангор итам его удалят. Сейчас этоумеют. О'кей?
      -- А сколько лет мнедля этого должно быть?
      -- Десять тебя устроит?
      -- Слишком долго ждать. Я тогда буду старым!
      Звонит телефон, и Молли поднимает трубку.
      -- Да?

      В магазине у телефона за кассой Кэт Уизерс. Тем временем работает одна Тесс Маршан. Очередь все еще приличная, хотя и поредела с началом бури. Те, что остались, обсуждают вызов полиции к дому Кларендон, и в зале стоит возбужденный гул.
      -- Наконец-то! -- говорит Кэт. -- Я уж до тебя десять минут дозваниваюсь.
      (Во времявсего следующего разговора ясно, что Молли почти бессознательно контролирует свои реплики, задавая не все вопросы, которые ей хотелось бы--у маленьких кувшинов большие уши. )
      -- Я выходила на террасу, раздавала детей родителям. Чтослучилось, Катрина?
      -- Я... это... ты не пугайся там, но к нам тут пришла весть, что на острове убийство. Старая Марта Кларендон. Майк и Хэтч туда поехали.
      -- Что? Ты уверена?
      -- Сейчас явообще ни в чем не уверена-у нас тут целый день в магазине дурдом. Уверена только, что они туда поехали и что Майк просил меня тебе позвонить и сказать, что все под контролем.
      -- А это правда?
      -- А откудамне знать? Навернео, да... ну, в общем, он сказал, чтобы я тебе позвонила, пока никто другой не позвонил. Если увидишь Мелинду Хэтчер...
      -- Она только что здесь была с Энджи Карвер. Они кооперируются-ездят на одной машине по очереди. Ты ей можешь позвонить домой минут через пятнадцать. -- Ветер на улице завывает уже с привизгом, и Молли оборачивается на звук. -- Нет, лучшечерез двадцать.
      -- О'кей, -- отвечает Кэт, но у Молли естьеще вопрос.
      -- А не может быть, что это.. ну, не знаю. Шутка? Розыгрыш?
      -- Звонил Робби Билз. Как ты думаешь, он мог шутить?
      -- Да, понимаю.
      -- И он сказал, что человек, который это сделал, еще там. Не знаю, велел бы Майк тебе это говорить, но я считаю, у тебя есть право знать.
      Молли жмурится, как от боли. Может быть, ей действительно больно.
      -- Молли? -- окликает ее Кэт.
      -- Сейчас яприеду в магазин, -- говорит Молли. -- Если Майкприедет раньше, попроси его меня подождать.
      -- Не думаючтобы ему понравилось...
      -- Спасибо, Кэт, -- ставит точку Молли и вешает трубку раньше, чем Кэт успевает что-нибудь произнести. Она поворачивается к Ральфи, который все еще изучает свою родинку в зеркале. Сейчас он придвинулся к самому стеклу и очаровательно косит. Молли улыбается емукак-то натянуто, что лишь четырехлетний ребенок может поверить этой улыбке. Ее лицо затуманено тревогой.
      -- Ну что, большой мальчик? Поедем в магазин и посмотрим, как там папа? Хочешь?
      -- К папе? Ура!
      Он спрыгивает со стула, но вдруг останавливается и подозрительно смотрит на Молли.
      -- А на чем? Наша машина в снегу буксует.
      Молли срывает с вешалки его одеждуи начинает его туда поспешно запихивать. И фальшивая улыбка сее лица не сползает ни на секунду.
      -- А, тут всего-то четверть мили. А вернемся мы с папой на вездеходе, потому что сегодня он рано закроет магазин. Как тебе?
      -- Отлично!
      Она застегивает молнию его куртки, и мы видим ее встревоженное лицо.

      Шторм усиливается; становится непросто выдерживать напор снега... но никто не ушел от дома Марты Кларендон. Робби Билз подошел к Майку и Хэтчу. Пистолет все еще у него в руке, но на задержанном наручники, и Робби несколько успокоился и опустил ствол вниз.
      Майк открывает заднюю дверь своей машины. Она оборудована для перевозки одичавших и больный животных. Пол-голая сталь. Между этим отсеком и задним сиденьем сетчатая перегородка. На стене пластиковая поилка с трубкой.
      -- Ты его туда хочешь? -- спрашивает Хэтч.
      -- Разве что ты будешь сидеть с ним нянькой назаднем сиденьи.
      Хэтч просек ситуацию и говорит арестованному:
      -- Залезай.
      Линож не залезает-по крайней мере, не сразу. Вместо этого он оборачивается на Робби. Робби это все равно.
      -- Помни, Робби, что я тебе сказал. Ад-это повторение.
      Робби нервно заявляет:
      -- Он кучу наговорил какой-то ерунды. По-моему, он сумасшедший.
      Линожу приходится сесть, скрестив ноги и пригнув голову, но это ему, очевидно, ничуть не мешает. Он все еще улыбается, руки в наручниах похлопывают по коленям. Майк закрывает дверь. И спрашивает у Робби.
      -- А откудаон знает, как тебя зовут? Ты ему сказал?
      Робби прячет глаза:
      -- Не знаю. А вот чтоя знаю-что ни одному нормальному человеку не придетв голову убиватьМарту Кларендон. Я с тобой сейчас поеду в магазин и помогу тебе все это выяснить Надо будет связаться с полицией штата...
      Майк перебивает:
      -- Робби, я знаю, что тебе это против шерсти, но придется тебе дать мне заняться этим делом.
      Робби ощетинивается.
      -- Я менеджер этого города-напоминаю на случай, если ты забыл. Я несу ответственность...
      -- И я тоже. И в городском уставе нашиобласти ответственности четко разделены. Как раз сейчас ты нужен Урсуле в мэрии куда больше, чем мне в офисе констебля. Поехали, Хэтч.
      Майк отворачивается от разъяренного менеджера.
      -- Слушай, ты! -- орет ему вслед Робби. Устремляется за ним, и вдруг соображает, что теряет лицо перед дюжиной своих избирателей. Рядом стоит миссис Кингсбери, приобняв за плечи перепуганного еще Деви Хоупвелла. За ними стоит Роберта Койн и ее муж Дик и смотрят на Робби с непроницаемыми лицами игроков в покер, что, впрочем, не может скрыть до конца их насмешливого презрения.
      Робби останавливается и сует пистолет в нагрудный карман. И все еще сбешенством говорит:
      -- Слишком ты много о себе воображаешь, Андерсон!
      Майк не обращает внимания. Он открывает водительскую дверцу вездехода, и Робби, видя, что они сейчас уедут, пускает последнюю стрелу из колчана:
      -- И убери плакат со своего проклятого манекена! Это не остроумно!
      Миссис Кингсбери зажимает себе ротрукой, чтобы не хихикнуть. Робби невидит-наверное, к счастью для нее. Вездеход "Службы Острова" трогается с места, вспыхнув хвостовыми огнями. Он едет вверх по улице, к магазину и находящемуся там офисуконстебля.
      Робби стоит, ссутулясь, и все еще дымится. Потом оборачивается к группе людей на снежной улице.
      -- Ну? Чего вы тут собрались? Давайте по домам! Спектакль окончен!
      И идет против ветра к своему "линкольну".

      Молли с Ральфи едут в машине, и мы видим слева впереди огни, а еще-две качающиеся клетки для омаров.
      -- Ма! Вот магазин! Ура!
      -- Ура-это точно, -- отвечает Молли. И сворачивает к пакровке перед террасой.
      Теперь, уже доехав, Молли понимает, что это было опасно... но кто мог думать, что так много снега выпадает так быстро? Она выключает мотор и позволяет себе на секунду расслабленно навалиться грудью на руль.
      -- Эй, мам? Что с тобой?
      -- Ничего, все нормально.
      -- Ма, ты меня выпусти, ладно? Я к папе хочу!
      -- Не сомневаюсь. -- Молли открывает дверь.

      Вездеход сворачивает налево и напревляется к магазину сквозь густеющий снегопад. В машине Хэтч спрашивает:
      -- Майк, так что мы с ним будем делать?
      -- Приглуши свою громкость, -- вполголоса говорит Майк. И у Хэтча сразу делается виноватый вид. -- Позвоним в казармы полиции штатав Мачиасе-тут Робби был прав, - но в такой каше мы, пожалуй, вряд ли сбудем его с рук.
      Хэтч бросает сомневающийся взгляд на окно, покрывающееся снежной шубой. Ситуация все сложнее и сложнее, а Хэтч-парень простой, и в сложностях не оченьразбирается. Они продолжают разговор тихимголосом, чтобы Линож не услышал. Говорит Майк:
      -- Робби сказал, что там был включен телевизор. Я его слышал, когда мы с тобой были в холле. А ты?
      -- Поначалу слышал. Погоду передавали. Наверное, он его...
      Хэтч замолкает. Онвспомнил.
      -- Слушай Майк! Она же была лопнувшая! Трубка там лопнула ко всем чертям. И он не мог этого сделать, когда мы были в холле. Когда трубка лопается, она же бабахает! Мы бы услышали. -- Майк кивает. -- Наверное, это было радио...

      Линож в своем загоне для скотины улыбается. Чуть видны кончики его клыков. Линож знает, что они знают... и как бы тихо они ни говорили, он их слышит.

      Вездеход проезжает мимо парковки (автомобильчик, на котором приехали Молли и Ральфи, уже засыпансвежей шубой снега) и сворачивает на дорожку, ведущую в обход и в тыл здания.
      Камера показывает нам с дальнего конца дорожки, как машина пробивается через снег, светя фарами. Она добирается до занесенного заднего двора, и камера отъезжает назад. Над ведущей на разгрузочную площадку дверью написано:

      ТОЛЬКО ДЛЯ ДОСТАВКИ
      ВХОД В ОФИС КОНСТЕБЛЯ ЧЕРЕЗ МАГАЗИН

      Туда и подъезжает машина, задним ходом подавая к двери. Для такой работы площадка вполне приспособлена-а Майку с Хэтчем есть чего доставить.
      Они выходят и обходят машину с двух сторон. Хэтч опять нервничает, а Майк свои нервы держит под контролем. И когда они подходят к задней двери машины, спрашивает:
      -- С предохранителя снял?
      У Хэтча вид сначала удивленный, потом виноватый. Он снимает ружье с предохранителя. Майк с револьвером в руке удовлетворительно кивает:
      -- Вот теперь ты на высоте.
      У края разгрузочной площадки-ступени. Хэтч поднимается и стоит там с ружьем наизготовку. Майк отпирате заднюю дверцу и отступает на шаг.
      -- Выходите на площадку. Не приближайтесь к моему... напарнику.
      Это звучит в духе телепередач, и Майку становится самому неудобно. Впрочем, в этих обстоятельствах слово "напарник" вполне уместно.
      Линож выходит, неуклюже согнувшись, и тем не менее изящно. И улыбается все той же неуловимой улыбкой-углами губ. Хэтч отступает, давая ему место, и Линож поднимается по ступеням. Он в наручниках, а они вооружены, но Хэтч все равно его боится. Линож стоит в летящем снегу абсолютно непринужденно, как человек в собственной гостиной. Поднявшийся за ним по ступеням Майк роется в кармане штанов. Вытаскивает связку ключей, находит ключ от задней двери и протягивает Хэтчу. Его револьвер слегка опущен, но смотрит на Линожа.
      Хэтч нагибается исует ключ в замок.
      Линож-мы видим его крупнымпланом-очень внимательно наблюдает за Хэтчем, и в его глазах мелькают проблески черноты.
      Майк-теперь крупным планом он-хмурится. Что-то заметил? Но слишком быстро меняется план, чтобы можно было сказать наверняка. Мы смотрим на дверь.
      С ней возится Хэтч, пытаясьповернуть ключ. Что-то хрустнуло-и у него в руках только связка ключей. Общий план.
      -- Ах, ты трам-тарарам! -- восклицает Хэтч и начинает стучать о дверь кулаком. -- У основания обломился! От холода, наверное.

      А внутри на складе стоит конторский стол, ящики для папок, факсовый аппарат и коротковолновая рация, а на стене висит доска объявлений. В углу-камера, отгороженная решеткой. Довольно прочная на вид, но типа "сделай сам". Исключительно временное помещение для воскресных пьяных и хулиганов на полставки.
      Мы слышим, как колотит в дверь кулак. Голос Хэтча кричит:
      -- Эй! Есть там кто-нибудь! Откройте!
      ***

      Вид снаружи. Майк говорит Хэтчу:
      -- Брось. Обойди вокруг и открой изнутри.
      -- То есть как? Ты хочешь, чтобы я оставил тебя с ним одного?
      У Майка наконец прорывается напряжение:
      -- Разве что ты видишь где-торядом Супермена!
      -- Но мы можем его отвести...
      -- Через магазин? Где половина острова закупается перед штормом? Вряд ли. Короче, давай
      Хэтч бросате неуверенный взгляд, потом начинает спускаться по ступеням.

      А к дверимагазина в густом снегопаде подъезжает "линкольн" Робби Билза. Он, визжа и буксуя колесами, заползает на стоянку, чуть не зацепив машинку Молли. Робби выходит, идет к террасе и сталкивается с выходящим Питером Годсо. Питер-грубовато-красивый мужик лет чуть за сорок, отец Салли-той, у которой было на рубашке варенье.
      -- Чего тамслучилось, Билз? Всамом деле Марту убили?
      -- Можешь не сомневаться.
      Взгляд Робби падает на менекен с плакатом на шее-- СНАРЯГА НА ОМАРОВ ВСЕМИРНО ИЗВЕСНОЙ ФИРМЫ "РОББИ БИЛЗ", -- срывает его с рычанием с шеи манекена и смотрит злобно, как солдат на вошь. Хэтч появляется из-заугла как раз вовремя, чтобы заметить.. Питер Годсо поворачивается и идет в магазин вслед за Робби, чтобы ничего не пропустить. За ними входит Хэтч.

      А в магазине кишит народ. Выделяется Молли Андерсон, разговаривающая сКэт, но более всего обеспокоенная за Майка. Ральфи в одном из проходов склонился и внимательно рассматривает коробку сладких хлопьев. Входит Хэтч, и Молли бросается к нему:
      -- А где Майк? С ним ничего не случилось?
      -- Нет, все в порядке. Он там у задней двери, с арестованным. Я иду их впустить.
      К нему начинает подходить народ:
      -- Он местный? -- спрашивает Питер Годсо.
      -- Впервые в жизни его вижу, -- отвечает Хэтч.
      Глубокое облегчение. Еще народ пытается перехватить Хэтчера и задать вопрос, но Молли среди них нет-чем быстрее Хэтч сделает свою работу, тем быстрееона получит обратно своего мужа. Хэтч пробивается к среднему проходу, по дорогое взъерошив волосы Ральфи. Ральфи улыбается в ответ нежной улыбкой.
      Плакат все еще в руках у Робби, и он сердитопохлопывает себяим по бедру. Молли замечает это и слегка морщится.

      А на разгрузочной площадке стоят Линож и Майк. Короткое молчание нарушает Линож:
      -- Дайте мне то, что я хочу, и я уйду.
      -- Чего этовы хотите? -- спрашивает ошарашенный Майк.

      Хэтч внутри здания спешит к задней двери. Поворачивает ручку и пытается открыть дверь. Не открывается. Он сильно толкает, еще сильнее. Не выходит. Как последнее средство, он бьет в дверь плечом. С тем же успехом он мог бы бить в бетонную стену.
      -- Майк! -- зовет Хэтч.
      Из-за двери доносится голос Майка:
      -- Давай поскорее! Тут холодно!
      -- Не открывается! -- кричит Хэтч. -- Ее заело!

      Снаружи на площадке Майк уже злится вовсю. С этим делом все наперекосяк. Русская пожарная тревого, да и только. Линож улыбается своейнеуловимой улыбкой. С его точки зрения, все идет, как должно.
      -- Ты ее отпер? -- спрашивает Майк.
      -- А как же! -- отвечает голос Хэтча.
      По голосу слышно, что он обиделся.
      -- Так двинь по ней, как следует! Там лед, наверное, намерз.

      А в офисеконстебля уже появился Робби, глядя на все это с глубоким презрением. Хэтч закатывает глаза: он точно знает, что дверь не примерзла, и он по ней уже двинул. Тем не менее он еще два раза бьет изо всех сил. Робби пересекает комнату, чтобы бросить юморную табличку на стол Майка. Хэтч, услышав, резкооборачивается. Робби (который физически крупнее) отодвигает Хэтча в сторону-без лишней деликатности.
      -- Дай-ка я.
      Он еще несколько раз толкает дверь, и его самоуверенность постепенно испаряется. Хэтч наблюдает заним со скрытым, но вполнепонятным удовлетворением. Робби отступает, потирая плечо.
      -- Андерсон! -- говорит Робби. -- Тебе придется провести его вокруг, через магазин.

      Снаружи Майк закатывает глаза к небу. Только Билза в офисе ему сейчас и не хватало. Все лучше и лучше.
      -- Хэтч! -- зовет Майк.
      -- Чего? -- отзывается Хэтч из-за двери.
      -- Вернись сюда! -- говорит Майк. И подчеркнуто добавляет: -- Один.
      -- Уже иду!
      Майк снова поворачивается к Линожу.
      -- Немножко затянулось. Стойте спокойно, и все будет в порядке.
      -- Запомните, что я сказал, мистер Андерсон. -- Линож улыбается. -- А когда наступит время... тогда и поговорим.
      ***
      На Мэйн-стрит снег закрывает дома ивитрины; они становятся миражами, абуря набирает силу.

      У маяка огромные волны крошат скалы, и пена взлетает в воздух. И на этомнаступает...
      Затемнение. Конец акта четвертого.


Акт пятый


      Погода уже такая, что передвижение стало серьезной проблемой; и в этой метели из-за углавыходят Майк, Хэтч и Линож и пробираются к ступеням террасы. Линожа заставили идти впереди, и он глядит вверх, улыбаясь. На крышу.

      А там сплетение антенн, обслуживающих устройства двусторонней связи вмагазине. Самая высокая из них с треском ломается и катится по скату крыши.
      Внизу дернулся Хэтч:
      -- Что это?
      -- Антенна наверное--отвечает Майк. -- Сейчас не до нее. Идем.
      Хэтч идет к ступеням, чувствительно подтолкнув Линожа.

      Возле мэрии острова. Слышен тот же звенящий треск.
      Внутри мэрии Урсула склонилась надрацией, стоящей на столе под плакатом:

      ШТОРМОВАЯ ТРЕВОГА/ВСЕМ В УКРЫТИЕ.

      Из рации-только громкий треск помех.
      -- Отвечай! Родни! Родни, ты где? Отвечай!
      Глухо. После еще двух секунд попыток Урсула вешает микрофон исмотрит с отвращением на бесполезный прибор.

      В магазин входит покрытый снегом Хэтч. Покупатели реагируют на ружье у него в руках. До того оно было у него в руках и смотрело в пол. Сейчас он взял его на плечо, и ствол смотрит в потолок, как и Стива Мак-Куина в фильме "Разыскивается живым или мертвым". Хэтч оглядывает покупателей.
      -- Люди, Майк сказал всем разойтись в стороны, о'кей? Чтобы во втором пролете никого не было. Мы привезли преступника, а заднюю дверь заело, и там его не провести. Так что давайте, ребята. Дайте нам место.
      -- Зачем онее убил? -- вылезает Питер Годсо.
      -- Пит, ты сейчас просто отойди назад, о'кей?
      Майк стоит под вьюгой, и там чертовски холодно. И вообще будьте спокойнее, когда этот тип окажется под замком. Давайте, ребята, в стороны. Освободите второй пролет.
      Покупатели разделяются надве группы, освобождая середину магазина. В одной группе (слева, если смотреть от входа) оказались Питер Годсо и Робби Билз, в другой Молли, отошедшая от касс вместе с Кэт и Тесс Маршан.
      Хэтч оглядывает магазин и решает, что так сгодится. Вроде бы. Идет к двери, открывает и делает приглашающий жест рукой.
      С террасы входит Линож, держа у пояса скованные руки. За ним идет Майк, готовый к любым неожиданностям-по крайней мере так он думает.
      -- Ни одного лишнего движения, мистер Линож. Учтите, я не шучу.
      Он опускает револьвер, одна рука на стволе, другая на спусковом крючке. Покрытый снегом Линож с кустистыми от снегабровями входит в магазин. Майк за ним по пятам, уставив дуло ему в спину.
      -- Точно посреднему пролету. Ни шагу в сторону.
      Но убийца Марты на миг останавливается и смотрит на две кучки перепуганных островитян. Этот момент неимоверно важен. Линож-как выпущенный из клетки тигр. Укротитель здесь же (даже два, если считать Хэтча), но с тиграми только решетки-много решеток, крепких итолстых гарнтируют безопасность. АЛинож не выглядит арестованным, и не ведет себя как арестованный. Он сияющими глазами смотрит на перепуганных и загипнотизированных островитян.
      Майк подталкивает его стволом.
      -- Давайте. Двигайтесь!
      Линож делает шаг-и снова останавливается. Смотрит наПитера.
      -- Питер Годсо! Мой любимый рыботорговец плечом к плечус моим любимым политиком!
      Питер вздрагивает, когда его назвали по имени.
      Майк толкает Линожа стволом ружья.
      -- Давайте, я сказал! Идите и не...
      Линож будто не замечает:
      -- Как торговля рыбой? Не очень хорошо? Удачно, что у тебя еще есть торговля марихуаной для поддержки на черный день. Сколько у тебя сейчас тюковв глубине склада? Десять? Двадцать? Сорок?
      Питер Годсо ошеломлен. Выстрел попал в цель. Робби отодвигается от друга, будто боясь подцепить заразу. А Майк слишком ошеломлен, чтобы заткнуть рот Линожу.
      -- Ты проверь, что она хорошо завернута, Пит, -- прибой сегодня будет адский, когда наступит прилив.
      Майк протягивает руку и сильно толкает Линожа в плечо. Тот качнулся вперед, но легко обретя равновесие. На этот раз его яркие глаза выхватывают из толпы Кэт Уизерс.
      -- Кэт Уизерс! -- ахает он, будто увидел старого друга. Онавздрагивает как от удара. Молли обнимает ееза плечи, глядя на Линожа со страхом и подозрением.
      -- Ты отлично выглядишь, -- говорит Линож. -- Впрочем, почему бы и нет? Это же теперь амбулаторная процедура, просто ерунда.
      Кэт в неподделной муке кричит:
      -- Майк, пусть он перестанет!
      Майк снова толкает Линожа, но в этотраз он даже не покачнулся. Стоит твердо, как... ладно, как заевшая задняя дверь.
      -- Ты же в Дерри за этим ездила, правда? И родителям еще не сказала? И Билли тоже? Нет? Мой тебе совет-не надо ничего скрывать. Что такое внаши дни небольшая чистка?
      Кэт роняет головуна руки и рыдает. Горожане смотрят на нее с ошеломлением, интересом и ужасом. А один совершенно оглушен. Это Билли Соамс в красном фартуке, лет ему на вид двадцать три. Он сын Бетти Соамс, и он же в этом магазине грузчик и уборщик. Еще он постоянный парень уКэт, и вот сейчас впервые узнал, чтоКэт избавилась от их ребенка.
      Майк приставляет дуло к затылку Линожа и взводит курок:
      -- Двигайтесь, а та я вас подвину!
      Линож идет к центральному пролету. Он не испугался дула у головы-просто он кончил дело.
      У прилавка Кэт истерически всхлипывает, а Молли обнимает ее за плечи. Внимание Тесс Маршан разделено между рыдающей девушкой и Билли Соамсом, который никак не может поверить. И тут Молли вспоминает очень важное:
      -- Где Ральфи?
      По среднему пролету движутся Линожи Майк, на заднем плане Хэтч. Они подходят к концу пролета, и тут из-за угла на них выходит Ральфис коробкой сладких хлопьев.
      -- Мам! Мама! Можно я это возьму?
      Без малейшего колебания Линож наклоняется, берет Ральфи за плечи и поворачивается. Сын Майка тут же оказывается между Линожем и стволом. Ребенок сталзаложником. Первая реакция Майка-шок. Вторая-удушающий тошнотворный страх.
      -- Отпусти его! -- кричит Майк. -- Или...
      -- Или что? -- Линож улыбается ипочти смеется.
      Молли, забыв о Кэт, рвется ко входу во второй пролет, чтобы видеть, что там. Один из островитян, Кирк Фримен, пытается ее остановить.
      -- Пусти, Кирк!
      Молли резко и сильно вырывается, и он отпускает. Молли видит Линожа со своим сыном, громко ахает, и ее руки взлетают ко рту.
      Майк делает ей жест не подходить, не отрываяни на секунду глаз от Линожа. У Молли за спиной столпился народ и смотрит во все глаза.
      Линож прислоняется лбом ко лбу Ральфи и онисмотрят друг на друга глаза в глаза. Ральфи еще слишком молод, чтобы бояться. И он только с захватывающим интересом смотрит в эти сияющие, улыбающиеся, манящие тигриные глаза.
      -- Я тебя знаю, -- говорит Линож.
      -- В самом деле?
      -- Ты-РальфЭмерик Андерсон. И я еще кое-что знаю.
      Ральфи полностью захвачен; он не слышит, как Хэтч задвигает патрон в ствол, не знает, что магазин стал пороховой шашкой, в которой он-фитиль. Он захвачен, почти загипнотизирован к глазам Линожа.
      -- А что?
      Линож быстро и легко целует Ральфив переносицу.
      -- У тебя есть седло феи!
      Довольный Ральфи улыбается:
      -- Это мой папа так его назвал!
      Линож улыбается вответ:
      -- Еще бы! Кстати, о папе...
      Он ставит Ральфи на пол, но на момент наклоняется очень низко, так что Ральфи на самом деле все еще заложник. Ральфи видит наручники.
      -- А зачем это на вас надето?
      -- Потому что я так захотел. Ладно, идик папе.
      Он поворачивает Ральфи спиной к себе и слегка шлепает по заду. Ральфи видит отца и расплывается в улыбке. Но не успевает он сделатьи двух шагов, как Майк хватает его в объятия. Ральфи видит револьвер.
      -- Па, а зачем у тебя...
      -- Ральфи! -- кричит Молли. Она бросается к нему, толкнув по дорогебоком Хэтча и снеся с полок кучу консервных банок. Они раскатываются повсюду. Молли вырывает Ральфи из рук Майка инеистово обнимает. Майк, совершенно обезумевший (а кто бы остался нормальным наего месте? ), обращает взгляд снова к Линожу, у которого был миллиард шансов удрать.
      -- А почемупапа целится в этого человека? -- спрашивает Ральфи.
      -- Молли, уведи его отсюда, -- говорит Майк.
      -- Что ты де... -- начинает Молли, но не успевает закончить.
      -- Уведи его! -- орет Майк.
      Вздрогнув от непривычного крика, Молли отступает, держа в руках Ральфи, в группу перепуганных островитян увхода в пролет. Наступает на банку, и банка сгрохотом катитсяпо полу, но Кирк Фримен подхватывает Молли, и она не успевает упасть. Ральфи, глядящий через ее плечо на своего папу, совсем огорчился.
      -- Папа, не стреляй в него! Он знает про седло феи!
      Майк отвечает больше Линожу, чем Ральфи.
      -- Я не буду в него стрелять. Если он будет делать то, что надо.
      Он смотрит в конец пролета, и Линож улыбается и кивает, будто говоря: "Пожалуйста, если вы настаиваете". Онповорачивается иидет снова держа руки перед собой. Хэтч подходит к Майку.
      -- Что мы с ним будем...
      -- Как что? Посадим под замок!
      Он испытывает одновременно ужас, облегчение, стыд... в общем, назовите эточувство сами. Хэтч достаточно уловил эмоцииМайка, чтобы отойти назад, а Майк идет за Линожем тенью к концу пролета.
      Дойдя до конца, Линож сворачивает к офису констебля, будто знает, где это. За ними идет Хэтч, и тут из первого пролета выскакивает Билли Соамс, слишком разозленный, чтобыеще и бояться. Майк не успевает его остановить, и он хватает Линожа загрудки и прижимает спиной к мясному прилавку.
      -- Что ты знаешь про Катрину? И откуда знаешь?
      Все, с Майка хватит. Он хватает Билли сзади за куртку и отшвыривает на стойку с сушенными травами и рыбным порошком. Билли стукается и растягивается на полу.
      -- Ты что, псих? -- орет Майк. -- Этот человек-убийца! Уйди с его дороги! И с моей тоже, Билли Соамс!
      -- И вам стоило бы очиститься, -- добавляет Линож.
      Снова в его глазах мелькает этот странный черный водоворот.
      Мы видим Билли крупным планом. Он сидит там, где шлепнулся, глядя на Линожа, как вопросительный знак. Потом у него из носа хлещет кровь. Он, ощутив ее, поднимает руки к носу и недоверчиво смотрит накровь у себя на ладонях.
      Кэт бросается к нему по-первому пролету и становится рядом на колени. Она хочет помочь; она хочет сделатьхоть что-нибудь, чтобы убрать с его лица это ужасное выражение удивления и уязвленной боли. Но Билли ничего этого не нужно. Он ее отталкивает.
      -- Оставь меня в покое! -- кричит он и вскакивает.
      Камера отъезжает и Линож говорит Кэт:
      -- Пока он не слишком преисполнился сознанием собственной правоты, Катрина, спросите его, на сколько он знаком с Дженной Фримен.
      Билли вздрагивает, ошеломленный вновь.
      И из второго прохода подскакивает Кирк Фримен:
      -- Что ты там сказал о моей сестре?
      -- В жаркуюпогоду она любит кататься верхом не только на лошади. Правда, Билли?
      Пораженная Кэт глядит на Билли. Он вытирает кровь из носа тыльной стороной ладони и глядит куда угодно, только не на нее. Его праведный гнев уязвленного оборвался, какнедоношенная беременность. На его лице написано только одно: "выпустите меня отсюда". А у Майка такой вид, будто он никак не может поверить в этот идиотический ход событий.
      -- Кэт, отойди от этого человека. И ты тоже, Билли.
      Она не шевельнулась. Может быть, даже не услышала. На щеках у нее слезы. Хэтч одной рукой мягко отодвигает ее от двери с надписью:

      ОФИС КОНСТЕБЛЯ

x x x

      По неосторожности он толкает ее в сторону Билли, и они оба сьеживаются, отодвигаясь друг от друга.
      -- Не надо стоять так, чтобы он мог дотебя дотянуться, милая, -- ласково говорит Хэтч.
      На этот раз она неуверенно проходит мимо Билли (он не пытается ее остановить) к выходу из магазина. Майк тем временем делаетшаг вперед и берет с витрины пачку пластиковых пакетов для мусора. Потом приставляет дуло револьвера между лопатками Линожа.
      -- Давайте, двигайтесь.

      В офисе констебля ветер слышен пугающе громко-орет как гудок паровоза. Слышны, как хлопают кровельные доски и потрескивают стены.
      Открывается дверь и входит Линож, сопровождаемый Майком и Хэтчем. Линож идет к решетке камеры, и останавливается, когда особенно сильный порыв ветра бьет по дому, и дом трясется. Из-под заклиненной задней двери веет снегом.
      -- Не нравится мне это, -- говорит Хэтч.
      -- Идите, мистер Линож! -- приказывает Майк.
      Проходя мимо стола, Майк ставит на него коробку пластиковых пакетов и берет большой навесной цифровой замок. Из кармана снова вынимает связку ключейи секунду печально глядитна обломок ключа от задней двери. Потом отдает ключии замок Хэтчу. Еще меняется с ним оружием, отдавая Хэтчу револьвер и беря себе дробовик. Когда процессия подходит к решетке, Майк говорит:
      -- Поднимите руки вверх и возьмитесь за прутья решетки.
      Линож подчиняется.
      -- Расставьте ноги.
      Линож подчиняется.
      -- Шире.
      Линож подчиняется.
      -- Я собираюсь вас обыскать. Если вы шевельнетесь, мой друг, Олтон Хэтчер, избавит нас от предстоящей долгой волокиты.
      Хэтч судорожно сглатывает слюну, но поднимает револьвер. Майкотставляет ружье.
      -- Вам достаточно просто дернуться, мистер Линож. Вы своими мерзкими лапами трогали моего сына, и теперь вам достаточно просто дернуться.
      Майк лезет в карман куртки Линожа и вынимает желтыеперчатки. На них пятна и подтеки крови Марты. С гримасой отвращения Майк бросает их на стол. Еще ищет в карманах куртки, не находит ничего. Выворачивает Линожу карманыджинсов. Пусто. В задние карманы какой-то нитяной мусор и больше ничего. Снимает с Линожа шапочку и заглядывает внутрь. Пусто. Майк кидает шапку на стол рядом с перчатками.
      -- Где ваш бумажник?
      Линож не реагирует.
      -- Бумажник у вас где?
      Майк дважды хлопает Линожа по плечу. Первый раз вроде как по-дружески, второй раз вроде как сильно. И все равно нетответа.
      -- Эй! -- говорит Майк.
      -- Легче, Майк, -- говорит обеспокоенный Хэтч.
      -- Этот типхватал моего сына, касалсяего лица и поцеловал его в нос-а теперь ты мне говоришь "легче"?! Где-ваш бумажник-сэр?
      И Майк толкает Линожа в спину. Тот налетает на прутьярешетки, но не выпускает из рук ее прутьев и ноги держит расставленными.
      -- Где ваш бумажник? Банковская карта? Карта донора? Дисконтная карта "Вэлью-марта"? Через какую сточную канаву ты сюда выполз? Отвечай!
      В досаде, злости, страхе и унижении Майк хватает Линожа за волосы и бьет лицом орешетку.
      -- Где твойбумажник?
      -- Майк... -- говорит Хэтч.
      Майк снова бьет Линожа лицом о решетку. Он бы ударил и еще раз, но Хэтч хватает его за руку.
      -- Майк, прекрати!
      Майк прекращает. Он делает глубокий вдох и как-то овладевает собой. Снаружи бесится ветер и доносится еле слышный грохот бьющихся волн.
      -- Снимите ботинки, -- говорит Майк. Он все еще тяжело дышит.
      -- Для этого мне придется отпустить решетку, -- отвечает Линож. -- Они зашнурованы.
      Майк опускается на колени и берет ружье. Поставив приклад на пол, он упирает ствол точно в середину штановЛиножа.
      -- Если вы шевельнетесь, сэр, вам уже никогда не придется страдать запорами.
      У Хэтча все более и более испуганный вид. Он еще никогда не видел Майка таким (и вполне бы без этого обошелся). Тем временем Майк развязывает ботинки Линожа. Потом он встает, берет ружье и делает шаг назад.
      -- Сбросьте ботинки.
      Линож стряхивает ботинки с ног. Майк кивает Хэтчу, и он их берет (все время искоса поглядывая на Линожа) и поднимает с пола. Ощупывает изнутри, потом переворачивает и трясет.
      -- Ничего нет, -- говорит он.
      -- Брось ихна мой стол, -- говорит ему Майк.
      Хэтч бросает.
      -- Войдите в камеру, мистер Линож. Идите медленно, и руки держите так, чтобы я их видел.
      Линож открывает дверь клетки и пару раз покачивает туда-сюдаперед тем, как войти. Дверь скрипит, и когда открывается до конца, висит с перекосом. Линожпальцем касается пары самодельных сварных швов и улыбается.
      -- Думаете, она вас не удержит? -- спрашивает Майк. -- Удержит.
      Но вид у него совсем не такой уверенный, а у Хэтча вообще сомнение написано на лице. Линож входитв камеру, закрывает дверь и садится к ней лицом. Подтягивает ноги в спортивных носках (белые) на край койки и смотрит на насмежду собственных колен. Некоторое время мыего видим в этой неизменной позе. Кисти рук его свободно свисают с колен. На лице след улыбки. Вообще, когдана нас так смотрят, хочется повернуться и бежать. Это взгляд тигра из клетки-очень спокойный и внимательный, но полный сдержанной ярости.
      Майк закрывает камеру, и Хэтч запирает ее ключом из связки. Она теперь заперта, но Майк с Хэтчем все равно обмениваются беспокойными взглядами. Дверь-то шаткая, как последний зуб в челюсти старика. Камера вполне годится для СанниБротиганна, который имеет скверную привычку напиваться и бросать камнями в окна своей бывшей жены... но ужникак для незнакомца без документов, который забил насмерть старую вдову.
      Майк подходит к двери на погрузочную площадку, смотрит на задвижку, потом пробует ручку. Дверь отворяется без усилия, впустив холодный порыв ветра и вихрь снега. У Хэтча отвисает челюсть.
      -- Майк, чем хочешь клянусь, она не поддавалась!
      Майк закрывает дверь. И сразу после этого входит Робби Билз. Он подходит к столуи тянется за одной из перчаток.
      -- Не трогай! -- успевает сказать Майк, и Робби отдергивает руку.
      -- У него были документы? -- спрашивает Робби.
      -- Тебе здесь нечего делать, -- отвечает Майк.
      Робби хватает со стола табличку и трясет ее перед лицом Майка.
      -- Знаешь, что я тебескажу, Андерсон? Твое чувство юморасовсем...
      У Хэтча (который на самом деле и повесил табличку на манекен) смущенный вид. Но никто из двух остальных этого не заметил. Майк выхватывает эту чертовуфанеру из рук Робби и швыряет в мусорную корзину.
      -- У меня нет на этони времени, ни терпения. Убирайся, а то я тебявышвырну.
      Робби смотрит понимает, что Майк говорит абсолютно серьезно. Он пятится к двери.
      -- На ближайшем заседании городского совета могут случится кадровые изменения вправоохранительных силахЛиттл-Толл-Айленда, -- говорит он уже от двери.
      -- Заседание-в Марте, -- отвечает Майк. -- Сейчас Февраль. Убирайся.
      Робби уходит. Майки Хэтч минуту стоят неподвижно, потом Майк делает шумный выдох. Хэтч тоже вздыхает с облегчением.
      -- Кажется, я отлично разрешил эту ситуацию? -- спрашивает Майк.
      -- Как дипломат, -- заверяет Хэтч.
      Майк снова делаетглубокий вдох и медленный выдох. Потом начинает открывать пластиковые пакеты. В два изних они кладут перчатки, втретий-шапку. Майк говорит:
      -- Я сейчаспойду и...
      -- Ты меня оставишь с ним одного? -- перебивает Хэтч.
      -- Постарайся связаться с казармами полиции штата в Мачиасе. И держись от него подальше.
      -- Это я тебе могу обещать, -- отвечает Хэтч.

      В глубине магазина у мясного прилавка горожане толпятся у входа в пролеты, со страхом и надеждой заглядывая в офис констебля. Роббиполыхает, как раскаленная печь. К нему присоединилась его семья-жена Сандра и очаровашка Дон, которого мы уже видели в детском саду. На переднем плане толпы горожан стоит Молли с Ральфи на руках. Когда открывается дверь и выходит Майк, она бросается вперед. Майк ее обнимает, успокаивая.
      -- Па, ты его не обижал? -- спрашивает Ральфи.
      -- Нет, детка, я только его запер.
      -- В тюрьму? Ты его посадил в тюрьму? А что он сделал?
      -- Потом, Ральфи.
      Майк целует седлофеи на носу Ральфи и поворачивается к собравшемуся народу.
      -- Питер! Питер Годсо!
      Люди с неясным говором начинают переглядываться, и через секунду вперед проталкивается Питер Годсо с видом смущенным и одновременно вызывающим (хоть и несколько напуганным).
      -- Майк, то, что этот тип сказал-это такое вранье, которого свет...
      -- Да-да, -- перебивает его Майк. -- Слушай, пойди туда, к Хэтчу. Надо будет этого парня посторожит, и лучше парами.
      -- О'кей. Конечно, -- отвечает Питер Годсо и с огромным облегчением и уходитв офис констебля. Майк, все еще держа Молли за плечи, оборачивается к горожанам.
      -- Ребята, кажется, мне придется закрыть магазин. -- В ответ ропот. -- Так что берите пока кому что надо-я вам вполне доверяю, после бури расчитаемся. Асейчас мне надо заняться арестованным.
      Вперед проталкивается Делли Биссонет-женщина средних лет с озабоченным лицом.
      -- Этот человек и убил бедняжку Марту?
      Снова ропот, на этот раз перепуганный и недоверчивый. Молли напряженно смотрит на мужа. И еще ей сейчас больше всего хотелось бы, чтобы Ральфи на время оглох.
      -- В свое время вы все узнаете полностью, но не сейчас, -- отвечает Майк. -- Делла, прошувас-и вас всех тоже, люди, - помогите мне выполнить моюработу. Берите кому что надо и давайте по домам, пока буря не стала еще сильнее. Только несколько мужиков прошу пока остаться на минутку. Кирк Фримен... Джек Карвер... Санни Бротиган... Билли Соамс... Джонни Гареман... Робби... для начала хватит.
      Эти мужчины выходят вперед, а остальные идут к выходу. Робби, как обычно, надут сознанием собственной важности. Билли прижимает к носу бумажное полотенце.

      В офисе констебля Хэтч за столом пытается добится толку от рации. Питер глядитна клетку с нервозным интересом. Сидящий на койке Линож смотрит на него в ответ, держа голову между поднятых колен.
      -- Мачиас, это Олтон Хэтчер с Литлл-Толл-Айленда. У нас чрезвычайное происшествие по линии полиции. Вы меня слышите, Мачиас? Ответьте, если слышите!
      Он отпускает кнопку передачи. Слышны только помехи.
      -- Мачиас, вызывает Олтон Хэтчер на канале 19. Если вы меня слышите...
      -- Они не слышат, -- говорит Питер. -- У васхорошая антенна с крыши свалилась.
      Хэтч вздыхает. Емуэто тоже известно. Он прикручивает громкость, и треск помех становится тише.
      -- Телефон попробуй, -- советует Питер Годсо.
      Хэтч бросает на него удивленный взгляд и берет трубку. Слушает, тыкает на удачу несколько кнопок и кладет трубку на место.
      -- Тоже нет? -- спрашивает Питер. -- Ладно, это было так, на всякий случай.
      Питер снова оборачивается к глядящему на него Линожу. А Хэтч теперь переносит свой интерес на Питера.
      -- Слушай, а это правда, что у тебя тамгруз травки за клетками для омаров?
      Питер поворачивается, глядит на него в упор... ничего не говорит.

      В магазине, где сейчас стоят Молли, Майк и Ральфи, люди уже двигаются (кроме выделенной Майком группы мужчин), и передняя дверь высасывает их во внешний мир. Колокольчик над дверью звенит непрерывно.
      -- Как ты думаеш, все будет в порядке? -- спрашивает Молли.
      -- А то! -- отвечает Майк.
      -- А когда ты будешь дома?
      -- Когда смогу. Возьми грузовик-на нашей машине ты сейчас и триста ярдов не проедешь. В жизни такого снегопада не видел. Я на вездеходе доеду или попрошу кого-нибудь меня подбросить, когда тут устаканится. Мне придется достаточно долго проторчать вдоме Марты, чтобы сделать все, что полагается.
      У Молли вертится на языке тысяча вопросов, но она не может их произнести. У маленьких кувшинов-большие уши. Она целует Майка где-то между щекой и губами и поворачивается к выходу.
      ***

      Возле кассы все еще всхлипывает Кэт, и Тесс держит ее за плечи и покачивает, но нам видно, что слова Линожа ее (Тесс) тоже здорово выбили из колеи. Молли, проходямимо нее с Ральфи на руках, кидает ей вопросительный взгляд, и Тесс утвердительно кивает-все под контролем. Молли кивает в ответ ивыходит.

      Молли с Ральфи на руках выходит из магазина в снежную круговерть. Она идет, с боем беря уветра каждый шаг... а ведь погода все еще только разминается.
      Ральфи приходится кричать, чтобы его услышали:
      -- А наш остров не сдует?
      -- Да нет, что ты, деточка, -- отвечает Молли. Но вид у нее совсем не такой уверенный, как голос.

      А если посмотреть на центргорода высоко сверху (как и показывает нам его камера), видно, как яростно валитснег. По Атлантик-стрит и Мэйн-стрит еще едут несколько машин, но скоро скроются и они. Литлл-Толл-Айленд надежно отрезан от мира. Ветер завывает, снегвалит пластами, и тут-
      Затемнение. Конец акта пятого.


Акт шестой


      Тот же самый кадр, но уже позднее-дневного света почти нет. И воет ветер.

      Лесистая местность к югу от города. Мы сверху смотрим на океанский прибой через линии электропередачи. Резкий треск - и огромная сосна падает на провода. Дождь искр.

      На Мэйн-стрит, повтряя первую сцену, гаснут все огни - имигалка на перекрестке тоже.

      В офисе констебля, где сидят Хэтч и Питер, гаснет свет.
      -- А, черт! -- ссердцем произносит Хэтч.
      Питер не отзывается. Он смотрит...
      Внутрь камеры. Линож - темная груда, весь - кроме глаз. Они светятся тревожным светом... как у волка.
      Хэтч копается в ящике стола. Когда он вытаскивает фонарь, Питер хватает его за руку:
      -- Посмотри на него!
      Хэтч резко оборачивается. Арестованный сидит все в той же позе, но этого потустороннего огня в его глазах нет. Хэтч включает фонарь инаправляет луч в лицо Линожа. Взгляд Линожаабсолютно спокоен.
      -- Что такое! -- спрашивает Хэтчу Питера.
      -- Мне показалось... нет, ничего.
      Он снова глядит на Линожа с недоумением и слегка со страхом.
      -- Наверное, слишкомнакурился того, что продаешь, -- поддевает его Хэтч.
      -- Заткнись, Хэтч! -- огрызается Питер сосмесью стыда и злости. -- Не говори о том, чего не понимаешь.

      В магазине остались только Майк и Тесс Маршан. При выключенном свете стало здорово темно - окна большие, носвета за ними уже почти нет. Майк обходит прилавок иоткрывает распределительный щит на стене. Внутри рубильники и один большой выключатель. Его Майк и перебрасывает.

      За магазином слева от погрузочной площадки стоит небольшой сарай с надписью:
      ГЕНЕРАТОР

      Слышно, как в сарае заводится двигатель, и выхлопная труба, выведенная наружу, кашляет синим дымом, тут же уносимым ветром.

      В офисе констебля включается свет, и Хэтч вздыхает с облегчением.
      -- Эй, Пит! -- зовет он.
      Он хочет извинится, только еще он хочет, чтобы в этом Питер пошел ему навстречу, но Питер точно не в настроении. Он отходит в сторону и смотритна доску объявлений.
      -- Пит, я малость перегнул, -- извиняется Хэтч.
      -- В этом роде, -- отвечает Питер и бросает взгляд на Линожа. Линож смотрит на него в ответ с неуловимой улыбкой.
      -- А ты на что уставился? -- спрашивает Питер.
      Линож не отвечает, просто смотрит на Питера с той же улыбкой. Питер неспокойно отворачивается к доске объявлений. Хэтч смотрит на него, жалея о своей дурацкой реплике.

      На крыльце магазина стоят Майк и Тесс. Она в парке и ввысоких сапогах на резиновой подошве. Все равно ее качает ветром, и Майку приходится ееподдержать. Потомон подходит к витрине сбоку от двери. Внизу окна с двух сторон две ручки в`орота. Одну берет Майк, до другой добирается Тесс. Они крутят ручки и разговаривают (на самом деле кричат, иначе не слышно), и на стекло опускается деревянный штормовой ставень.
      -- Ты доберешься? -- спрашивает Майк. -- Я мог бы тебя подбросить...
      -- Тебе не в ту сторону! А мне всего шесть домов пройти... как ты сам знаешь. Не делай из меняребенка!
      Он кивает и улыбается. Они переходят к другой витрине и опускают второй штормовой ставень.
      -- Слушай, Майк! Как по-твоему, зачем он здесь появился, и к чему ему было убивать Марту?
      -- Понятия не имею. Давай домой, Тесс. Разведи огонь. Я здесь сам закрою.
      Покончив со ставнем, они идут к ступеням. Тесс вздрагивает натягивает потуже капюшон приочередном порывеверта.
      -- Следи заним получше, -- говорит она. -- Не надо, чтобы он тут рыскал, пока вокруг такое... -- Она кивком показывает на вьюгу.
      -- Не волнуйся.
      Она смотрит на него еще секунду, и увиденное ее в разумной степени успокаивает. Кивнув головой, Тесс спускается по заснеженным ступеням, крепко держась за перила. Когда она уже повернулась спиной, Майк перестает следить за своим лицом, и тут мы видим, как он обеспокоен. Он входит внутрь, запирает дверь, поворачивает табличку "ОТКРЫТО" другой стороной - "ЗАКРЫТО" - и опускает шторы.

x x x


      В офис констебля входит Майк, все еще стряхивая с ботинок снег. Он оглядывается вокруг. Хэтч уже нашел второй фонарь и поставил несколько свечей. Питер все так же внимательно изучает доску объявлений. Майк подходит к той же доске, вынимая из заднего кармана листокбумаги.
      -- Как у вас тут? О'кей?
      -- О'кей в пределах разумного, -- отвечает Хэтч, -- но не могу связаться с полицией в Мачиасе. Вообще нис кем немогу связаться.
      -- Почему-то меня это не удивляет, -- говорит Майк.
      Он пришпиливает на доску написанный от рукиграфик дежурств, и Питер намедленно начинает его изучать. Майк подходит к столу и выдвигает нижний ящик. При этом он говорит Хэтчу:
      -- Вы с Питером - до восьми, Кирк Фримен и Джек Карвер - с восьми до полуночи, Робби Билз и Санни Бротиган - с полуночи до четрыех, Билли Соамс и Джонни Гарриман - с четырех утра и до восьми. Потом напишем дальше.
      Майк вынимает небольшой кейс и фотоаппарат "поляроид", задвигает ящик и поворачивается к дежурной паре, ожидая их комментариев. В ответ лишь неловкое молчание.
      -- Как, ребята, вас устраивает?
      -- Отлично, -- отвечает Хэтч слишком искренне.
      -- Вполне нормально, -- подхватывает Питер.
      Майк пристально глядит на них и догадывается, откуда ветер дует. Открывает кейс - и мы успеваем заметить множество предметов, которыемогут вам пригодиться, если вы представитель полиции в маленьком городке (большой фонарь, бинты, аптечка первой помощи и так далее). Майк кладет фотоаппарат внутрь и снова обращается к ним:
      -- Держитесь начеку. Оба. Вам ясно?
      Снова нет ответа. Хэтч смущен, Питернадулся. Майк поворачивается к Линожу:
      -- После мыпоговорим, как вы хотели, сэр. -- Он закрывает кейс и идет к двери. В дом ударяет мощный порыв ветра, и дом потрескивает. Где-то снаружи сгрохотом что-то валится. Хэтч вздрагивает.
      -- А что с ним делать, если Робби и Урсула решат дунуть в дудку исозвать весь город в укрытие? Что нам его, посадить в углу подвала мэрии с одеялом и миской похлебки? -- спрашивает Хэтч.
      -- Не знаю, -- отвечает Майк. -- Наверное, оставаться с ним.
      -- Чтобы нас сдуло вместе с ним? -- буркает Питер.
      -- Ты хочешь уйти домой, Пит? -- спрашивает Майк.
      -- Нет
      Майк кивает и уходит.

      В сгущающейся мгле сумерек к дому Марты Кларендон подъезжает вездеход "Службы Острова", пробиваясь через наметенные сугробы и переезжая упавшие ветви. Машина останавливается перед калиткой. Из нее выходит Майк с кейсом и идетпо дорожке. Буря все разыгрывается, и порывы ветра швыряют Майка из стороны в сторону. Он карабкается по обледенелым от снега ступеням.
      На террасе он открывает кейс, вынимает фонарь и "поляроид" в футляре, аппарат вешает себе на шею. Ветер стонет - и ветви барабанят по террасе. Майк оглядывается вокруг - несколько нервно, и снова возвращается к делу. Вытаскивает из кейса моток белойклейкой ленты и авторучку. Прижав рукой к груди фонарь (уже включенный), Майк отрывает кусок лентыи клеит на дверь Марты. Сняв колпачок с ручки, секунду думает, потом пишет:

      МЕСТО ПРЕСТУПЛЕНИЯ. НЕ ВХОДИТЬ.
      МАЙКЛ АНДЕРСОН, КОНСТЕБЛЬ

      Надевает ленту наруку, как браслет, и открывает дверь.
      Поднимает ходунок Марты, держа за ручки одетыми в перчатки руками, и ставит в холл. Потом закрывает кейс, берет его в руку и входит сам.
      В холле Майк сует включенный фонарь в карман куртки. Луч бьет в потолок. Сам Майк - всего лишь движущийся силуэт в темноте. Он открывает фотоаппарат и подносит его к лицу.
      ВСПЫШКА!
      Освещает избитое, окровавленное лицо Марты Кларендон. На долю секунды- и тут жегаснет. Этот кадри следующие такие же - полностью застывшие, как фотографии места преступления... как вещественные доказательства... которыми когда-нибудь станутв суде. По крайней мере Майк так думает.
      В темном холле Майк поворачивается, пряча первую фотографию вкарман куртки, и снова щелкает аппаратом -
      ВСПЫШКА!
      По полу тянется черный след, будто Санта-Клаус лихо проехал на одном полозе, как автокаскадер. Только там, где конец трости Линожа прочертил через кровь, тянутся вдоль следа кровавые хвосты, как волны от лодки. Мелькнули - скрылись.
      В темном холле Майк движется в сторону гостиной. Входит.
      Обстановка вполне зловещая - от мебели только неясные контуры, ветер завывает, стучат ветви по стенам и стонут деревья.
      Майк идет вперед, и фонарь, все так же бьет в потолок из его кармана. Случайно Майк обо что-то споткнулся, и темное круглое катится по полу, задевает ножку кресла и отскакивает от рамы. Майк идет за ним, вынимает фонарь из кармана, и мы на мгновение слепнем. Это Майк в поисках катившегося предмета случайно посветил фонарем в камеру. Но на все равно этого предмета не видно. Майк возвращает фонарь в карман, поднимает фотоаппарат и наклоняется.
      ВСПЫШКА!
      Мяч Дэви на полу, заляпанный кровью, похожий на кошмарную планету, выныривает и снова исчезает во мраке.
      В темной комнате Майк отрывает кусок ленты, пишет на нем "ВЕЩ. ДОК. " И прилепляет к мячу. Обходит кресло и направляет "поляроид" на телевизор.
      ВСПЫШКА!
      Разбитая вдребезги трубка. Сквозь зазубренную дыру виднеются электронные кишки. Как выбитый глаз. Затемнение.
      Недоуменный Майк хмурится, глядя нателевизор. Они с Хэтчем точно слышали эту хреновину. Без сомнения. Он осторожно подходит, поворачивается и поднимает аппарат.
      ВСПЫШКА!
      Кресло Марты. Темное и окровавленное, зловещее, как орудие пытки. Рядом на столе все еще тарелка из-под печенья и измазанная кровью чашка.
      Этот снимок Майк хочет повторить. Поднимает аппарат - и останавливается. Смотрит...
      На пространство над дверью между гостиной и холлом. Там что-то написано на обоях над притолокой. Видно-тонам видно, но слишком темно, чтобы прочесть. Майк наводит "поляроид" -
      ВСПЫШКА!
      Это послание, написанное кровью Марты Кларендон.
      (изображена клюкакрючковатая или может быть это трость и слова)

      ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ, И Я УЙДУ

      То ли мы его узнали, то ли нет. Затемнение.
      Майк потрясен, и потрясен не слабо. Но свою работу он намерен закончить. Наведя аппарат, он еще раз щелкает кресло.
      ВСПЫШКА!
      На этот раз поперек подлокотников лежит трость Линожа. Измазанная кровью волчья голова рычит на вспышку. Если раньше не былясен смысл рисунка на обоях, теперь сомнений не осталось.
      Аппарат выпадает у Майка из рук. Если бы не ремень, он бы шлепнулся на пол. У Майка подкашиваются колени - его можно понять. В прошлый раз тростиздесь не было. Удар ветра - такой силы, какой еще не было - и окно за спиной у Майка взрывается внутрь. Призрачными вихрями врывается вкомнату снег. Занавески колышутся, как руки привидения.
      Майк вздрагивает от испуга (надеюсьи мы тоже), но быстро приходит в себя. Пытается закрыть окно шторами. Их вытягивает наружу, и Майк подтаскивает к стене стол, чтобы их прижать. Снова поворачивается к креслу Марты... и этой неожиданной трости. Наклонясь наводит "поляроид"
      ВСПЫШКА!
      Волчья голова на трости крупным планом.
      Нам в лицо глядят оскаленные окровавленные зубы и глаза, как у волка-призрака при ударе молнии. Затемнение.
      Майк стоит секунду, беря себя в руки. Кладет в карман последнюю фотографию, отрывает еще кусок ленты и лепит на трость. На ленте пишет: "ВЕЩ. ДОК И ВОЗМ. ОРУДИЕ УБИЙСТВА".
      Майк в темноте переходит встоловую дома. Снимает с середины стола украшение в виде свечи и сосновой шишки, потом берет белую скатерть.
      Выходит в холл и подходит к силуэту тела Марты. Подойдя, замечает что-то на стене возле двери. Направив туда луч фонаря, Майк видит, что это вешалка для ключей в форме ключа. Посветив фонарем, Майк находит набор ключей, который ему нужен. Снимает их с крючка.
      Рука Майка вставляет ключ в дверь. На бирке старушечьей вязью Марты Кларендон написано: ВХОДНАЯ ДВЕРЬ.
      Майк прячет ключив карман и ставит камеру и кейс рядом на ступени.
      -- Простите, миссис Кларендон, -- говорит он.
      Укрывает Марту скатертью, подбирает свои вещи. Потом открывает дверь на террасу ровно настолько, чтобы протиснуться, и выходит в ревущую бурю. Уже ночь.
      Ключом Марты Майкзапирает дверь. Пробует ее, проверяя, что она заперлась. Потом поворачивается и идет по дорожке к своему вездеходу.

      Камера показывает чей-то дом на Мэйн-стрит, но через почти сплошной снег он елевиден.

      У Карверов на кухне сидят Джек, Анджела и Бастер. Генератора уних нет. Кухня освещена двумя керосиновыми лампами, и по углам лежат густые тени. Семья ужинает бутербродами и газированной водой. При каждом порывеветра, от которого трещит дом, Анджела нервно оглядывается. Джек - ловец омаров, ион меньше всего волнуется насчет погоды (а чего волноваться, когда сидишь на твердой земле? ). Он с Бастером играет всамолетик. Самолетиком служит бутерброд с копченой колбасой, а ангаром для него - открытый рот Бастера. Джек подлетает (издавая все соответствующие самолетные звуки) и улетает вновь. Бастер от души смеется. Папа такой смешной!
      Снаружи рвущийся, хрустящий треск. Анджела хватает Джека за руку.
      -- Что это?
      -- Дерево, -- отвечает Джек. -- Судя по звуку, на заднем дворе у Робишо. Даст Бог, им террасу не разбило.
      Он снова начинает играть всамолет, на этот раз тот приземляется в ротБастеру. Бастер откусывает кусок, с наслаждением жует.
      -- Джек, -- спрашивает Анджела, -- тебе обязательно возвращаться в магазин?
      -- Ага.
      -- Папа будет сторожить плохого дядю! -- кричит Бастер. -- Чтобы он не убежал. Я самолетик!
      -- Что да, то да, большой парень, -- говорит Джек.
      И снова заходит бутербродом в пике в рот Бастера и ерошит ему волосы, глядя на Анджелу серьезным взглядом.
      -- Детка, это тяжелая ситуация, и каждый должен принять участие. Акроме того, я буду с Кирком. На дежурство ставят парыдрузей.
      -- А у меня друг - Дон Биллз! -- объявляет Бастер. -- Он умеет быть обезьяной!
      -- Ага, -- говорит Джек. -- Он наверняка этому научился у своего папы.
      Энджи прыскает, прикрывая рот. Бастер начинает издавать обезьяньи звуки и почесываться. Типичное поведение этого пятилетнего мальчика за обедом. Родители относятся к нему с безоглядной любовью.
      -- Услышишь сирену - бери Бастера и езжай, -- говорит Джек. -- Знаешь что? Если будешь беспокоиться, не жди сирены - езжай сразу. Возьми снегоход.
      -- Ты уверен?
      -- Ага. Тем более что чем раньше ты с Бастером там окажешься, тем лучше ночлег у вас будет. Туда уже едут люди. Я видел огни.
      Джек кивает подбородком на окно.
      -- Ну в общем, когда моя вахта кончится, будь здесь или там. Я тебя найду.
      Он улыбается ей, и она, успокоенная, улыбается в ответ. Ветер завывает, и у них улыбки сползают с лиц. Еле уловимо, но слышен грохот прибоя. Джек говорит:
      -- Подвал мэрии будет наверняка самым безопасным местом на всем острове ближайшие двое суток. Я тебе скажу, сегодня прибой будет черт знает какой.
      -- Почему из всех дней этот человек должен былпоявиться именносегодня? -- спрашивает Анджела, не ожидая, конечно, ответа.
      -- Мам, а что сделал этот плохой человек?
      Вот опять - маленький кувшин с большими ушами. Анджеланаклоняется и целует его.
      -- Украл луну и принес ветер. Хочешь еще бутерброд, большой мальчик?
      -- Ага! И пусть он тоже у папылетает.

      В темноте возле "Рыбы и омаров" Годсо волны взлетают выше, чем когда-либо.

x x x


      Маяк в темноте шторма видет неясным силуэтом, и вспышки его освещают только снежный хаос.

      На перекрестке Мэйн-стрит и Атлантик-стрит - тьма. Ветер срывает с подвески погасшую мигалку, и она летит на конце своей проволоки, как закрученная катушка на нитке. Падает в глубокий наметенный на улице снег.

      Темно и вофисе констебля., где за решеткой Линож сидит все в той же позе, с голодным лицом в раме чуть расставленных коленей. Он собран и сосредоточен, но на лице все таже тень улыбки.

      Хэтч в другом углу открыл переносной компьютер, и на его экране мерцает программа кроссворда, которой Хэтч поглощен. Он не замечает Питера, который сидит под доской объявлений с обвисшим лицом и смотрит на Линожа расширенными пустыми глазами. Он загипнотизирован.
      Мы видим лицо Линожа крупным планом, и его улыбка становится шире. Глаза темнеют до черноты, и в них снова вертятся все те же красные змеи.
      Питер, не отрывая взгляда от Линожа, протягивает руки за спину и снимает с доски старое объявление Департмента рыболовства. Переворачивает другой стороной. В нагрудном кармане у него ручка. Сейчас он щелкает ею и прикладывает перо к бумаге. И ни разу не глядит на то, что делает, - его взгляд прикован к Линожу.
      -- Слушай, Пит, -- спрашивает Хэтч, -- что бы это могло быть: "Насест йодлера". Четыре буквы
      Крупный план: на улыбающемся лице Линожа губы шевельнулись, будто глотательным движением.
      -- Альп, -- говорит Питер.
      -- Да, конечно, -- соглашается Хэтч и вписывает буквы в сетку. -- Классная программа. Дам тебе тоже попробовать, если хочешь.
      -- Конечно, -- говорит Питер голосом вполне нормальным, ноглаз от Линожа не отрывает. И перо его тоже не останавливается. Даже не замедляется.

      И на обратной стороне объявления видны написанные неровными печатными буквами снова и снова слова:

      ДАЙТЕ МНЕДАЙТЕ МНЕ ДАЙТЕ МНЕ
      ТО ЧТО Я ХОЧУ ДАЙТЕ МНЕ ТО ЧТО Я ХОЧУ
      ДАЙТЕ МНЕТО ЧТО ЯХОЧУ

      А вокруг слов, как украшения вокруг рукописи монаха, много тех же фигур, что мы видели над дверью гостиной Марты. Трости.
      И снова крупным планом лицо Линожа. Черные звериные глаза полны вертящейся красной мути. И видны самые кончики клыкообразных зубов.

x x x


      На мысе Литтл-Толл-Айлендазавывает ветер, гнутся под вьюгой деревья, стукаются и трещат ветви.

      С птичьего полета- накрытый ночью ибурей остров; обе улицы забиты снегом. Огней совсем мало. Это город, отрезанный от внешнего мира. Полностью.
      Камера ждет, чтобыдо нас это дошло, и -
      Затемнение. Конец акта шестого.


Акт седьмой


      Прав был Джек Карвер - островитяне, у кого нет очагов для тепла, или кто живет там, где может достатьштормовой прибойна приливе, уже стягиваются к мэрии. Кто на вездеходах, кто на аэросанях или снегоходах. Некоторые даже на лыжах или снегоступах. И даже сквозь вой ветра слышен гул городской сирены.
      По тротуару приближаются Джонас Стенхоуп и жена его Джоанна. Они не юнцы, но вид у них здоровый, даже спортивный - как у актеров из рекламы. Идут они на снегоступах, и каждый тянет веревку. За ними - кресло, установленное на детских санках, превращенных таким образом в одноместную повозку. В кресле, облаченная в просторные одежды и неимоверной величины меховую шапку, сидит Кора Стенхоуп, мать Джонаса. Ей около восьмидесяти, ипо величественности она не уступит королеве Виктории на троне.
      -- Как ты себя чувствуешь, мама? -- спрашивает Джонас
      -- Как розав мае, -- отвечает Кора.
      -- А ты, Джо?
      -- Выживу, -- отвечает Джоанна довольно мрачно.
      Они сворачивают на автостоянку перед мэрией. Стоянкабыстро заполняется разными машинами, которые умеют бегать по снегу. Лыжи и снегоступы торчат парами, воткнутые в сугроб перед домом. Сам дом освещен- спасибо большому генератору - как океанский лайнер в штормовом море, остров безопасности и относительного комфорта в эту бешеную ночь. Наверное, так смотрелся "Титаник", пока не налетел на айсберг.
      Народ идет к ступеням, голоса возбужденные, весело-взвинченные. Мы уже набрали целый список персонажей, и теперь это окупается: мы узнаем старых друзей из тех, что толпились у дома Марты и были покупателями в магазине.
      Вот из вездехода вылезают Джилл и Энди Робишо. Джилл отстегивает своего пятилетнего Гарри от сиденья (он был одним из ребятишек в доме у Молли), а Энди тем временем весело окликает Стенхоупов.
      -- Привет, ребята, как жизнь? Ничего себе ночка?
      -- И не говори! -- откликается Джонас. -- А жизнь отлично.
      Но Джоанна, хотя далеко еще и не при смерти, не сказала бы, что чувствует себя отлично. Она запыхалась и, пользуясь передышкой, приседает, взявшись за собственные бахилы.
      -- Тебе помочь, Джоанна? -- предлагает Энди.
      Кора - Ее Императорское Величество - произносит:
      -- Джоанне не нужна помощь, мистер Робишо. Ей нужно только перевести дыхание. Верно, Джоанна?
      Джоанна улыбается свекрови так, что совершенно ясно, что она хочет сказать: "Да, конечно, спасибо, ис каким бы удовольствием я заткнула твою старую задницу жетоном для парковочного автомата! " Энди это видит.
      -- Джилли была бы непротив, если бы ты ей помогла с ребенком. Ты можешь Джо? А я встану в упряжку вместо тебя? Ладно?
      -- Ради Бога, Энди, -- с глубокой благодарностью отвечает Джоанна.
      Энди берется за ее гуж, Джоанна отходит к Джилл, а Кора бросает ей вслед взгляд, громко и отчетливо произносящий: "Дезертир! "
      Из большого старого вездехода вываливаются Дэви Хоупвелл, его родители и миссис Кингсбери.
      -- Ну как, Энди, готов? -- спрашивает Джонас.
      -- Погоняй! -- отвечает Энди, благослови его Господь. И они тащат старую даму к мэрии. Кора едет, царственно подняв тонкий новоанглийский нос. Джилл и Джоанна идут сзади, оживленно болтая. Гарри, укутанный до вида плюшевого медведя, трусит рядом с мамой, держа ее руку.

x x x


      В мэрии Урсула, Тесс Маршани Тавия Годсо регистрируют прибывших, давая им листы бумаги и прося записать всех членов семьи, которые расчитывают ночевать в подвале мэрии. У них за спиной- четверо мужчин, имеющих важный вид, но не слишком занятых работой. Это - Робби Билз, городской менеджер, и трое городских советников: Джордж Кирби, Берт Соамс и Генри Брайт. Генри - муж Карлы Брайт, и сейчас у него на руках их сын Фрэнк - его мы тоже видели в детском саду уМолли. Фрэнк крепко спит.
      И снова входят знакомые лица; остров - община маленькая. Детей старше детсадовского возраста сейчас нет - они застряли на той стороне пролива на материке.
      Урсула совсем забегалась.
      -- Все записывайтесь! Нам надо знать, кто здесь есть, так что записывайтесь, пока не ушли вниз!
      Она кидает неодобрительный взгляд на четрыех мужчин, которые только стоят и сплетничают.
      -- И что он? -- спрашивает Берт Соамс.
      -- А что он мог сказать? -- пожимает плечами Робби Билз. -- Кто к северу от Каско-Бэй не знает, что Питер Годсо на каждый фунт омаровпродает девять фунтов травы?
      Он кидает взгляд на Урсулу и Тавию, которая в это время бежит в кладовую за подушками - работа, до которой Робби снизошел бы только под дулом пистолета, - и продолжает:
      -- Да я его и не виню. Черт возьми, ему же полный дом баб надо содержать!
      Билл Соамс фыркает, но Джордж Кирби и Генри Брайт обмениваются неловкими взглядами. Им не нравится излишне злобный тон сплетни.
      -- Вопрос втом, -- говорит Джордж Кирби, -- откуда тот тип знал это, Робби?
      Робби закатывает глаза, будто говорит: "ну и олух! "
      -- Наверняка они в одном бизнесе, -- отвечает он. -- Вообще, зачем кому-то убивать такую безвредную старуху, как Марта Кларендон, если он не накурился в доску? Вот что ты мне скажи, Джордж Кирби!
      -- Это не объясняет, откуда он знал насчет Кэт Уизерс, будто она в Дерри ездила на аборт, -- возражает Генри Брайт.
      -- Урсула! Есть еще одеяла? -- доносится женский голос.
      Урсула не выдерживает:
      -- Робби Билз! Генри Брайт! Вы не могли бы, ребята, сходитьвниз и притащить одеяла из задней кладовой? Или вы еще свои политические разговоры не кончили?
      Робби и Генри направляются к выходу - Робби с презрительной улыбкой, Генри с пристыженным лицом, что сам недогадался помочь.
      -- Чего ты психуешь, Урсула? -- насмешливо спрашивает Робби, -- Критические дни, что ли?
      Она кидает на него взгляд, полный неподдельного презрения, и отбрасывает волосы с лица.
      -- Робби, ты не думаешь, что пора бы давать сирену и звать народ? -- говорит Тавия.
      -- Похоже, они и самисюда дружно тянутся, -- отвечает Робби. -- А остальные тоже скоро соберутся. Как по мне, это все одна сплошная глупость. Ты думаешь, наши бабушки и дедушки, когда штормило, тоже собирались в зале мэрии, как пещерные люди, напуганные молнией?
      -- Нет, -- отвеаает Урсула, -- они собирались в Методической церкви. У меня есть фотография, можешь посмотреть, если хочешь. Буря двадцать седьмого года. Могу даже там тебе показать твоего деда. Он помешивает котел с супом. Приятно знать, что был в твоей семье человек, который от общей работы не отлынивал.
      Робби уже готов огрызнуться, но его останавливает голос Генри Брайта:
      -- Робби, пошли!
      И он, все еще держа на руках спящего ребенка, идет вниз, за ним Джордж Кирби. Робби заткнулся, Джордж на двадцать лет старше, и если онне считает себя выше такой работы, как таскание одеял, то и Робби может пойти с ними и по крайней мере сделать вид, что занят.
      Когда мужчины выходят, Урсула, Тавияи Тесс переглядываются и закатывают глаза к небу. Тем временем подходят еще люди по двое и по трое, а шторм продолжает реветь.
      -- Записывайтесь, ребята! -- требует Урсула. -- Давайте! Местоесть для всех, но мы должны знать, кто у нас тут!
      Входит Молли Андерсон, отряхивает снег с волос и ведяза руку Ральфи. Спрашивает:
      -- Урсула, ты Майка не видела?
      -- Нет, но ябы поймала рацию его автомобиля, если бы он вызывал. -- Она показывает на рацию. -- Сегодня от этой штуки другойпользы мало. Раздевайся, Молли и пошли работать.
      -- Как тут дела? -- спрашивает Молли.
      -- Веселимся, как на балу. Привет Ральфи!
      -- Привет, -- отвечает Ральфи.
      Молли опускается на колени и начинает работу по выниманию Ральфи из кучи теплой одежды. Тем временем люди продолжают подходить. Наулице вихрится снег и воет ветер.

      Ночью. У пожарного депо.
      Машину, которую сегодня утром мыли перед входом, давно убрали, но сейчас отворяется дверь депо и выходит, борясь с ветром, Ферд Эндрюс, натягивая на ходу капюшон. Он смотрит вниз на...
      Склад Годсо "Рыбаи омары".
      Прилив почти достиг максимума. Материк не виден за серой и черной завесой. По проливу бегут такиеволны, что могут разве что в кошмаре присниться. Ониритмично бьют в берег, покрывая пеной и брызгами длинное здание склада.

      Внутри склад весьуставлен ловушками для омаров, поддонами и рыбацким снаряжением. Целая стена увешана дождевиками, плащами, высокими рыбацкими сапогами. Звукшторма здесь чуть глуше, но только чуть. Окна покрытыбрызгами и пеной.
      Камера движется по проходу между ловушками, мимо длинного бака, полного омаров. Поворачивает за бак, и кучка крыс брызгает в разные стороны. В пыльном узком проходе между баком и стеной лежит длинный предмет, накрытый одеялами.
      Ветер воет, и дом трещит. Хорошим ударом брызг выбивает окно, и оно разлетается на куски. В дыру врываются вихри ветра, воды и снега. Ветер срывает одеяло с конца длинного предмета, и мы видим тюки травки, аккуратно завернутые в пластик.
      Покачиваются и звенят наверху ловушки для омаров. Еще одно окно разлетается созвоном.

      У магазина Литтл-Толл-Айленда слышится тихое пыхтение генератора, и несколько ламп храбро светят в ночь. Только две машины остались на стоянке: маленькая машинка Молли и укутанный снегом пикап с надписью "РЫБА И ОМАРЫ ГОДСО".
      Внутри - кроссворд на экране компьютера почти разгадан. Хэтч добавляет еще слово.
      Он потягивается, встает. Линож в камере сидит все в той же позе, упираясь спинойв стену и глядя между собственных колен.
      -- Пить хочется, -- говорит Хэтч. -- Пит, тебе кофе или чего-нибудь холодного?
      Сперва Пит не отвечает. У него на коленях лежит все тот же листок, который он снял с доски объявлений, но он перевернут той стороной, где объявление. Глаза у Питера расширены и пусты.
      -- Питер! Земля вызывает Питера! -- окликает его Хэтч.
      Он машет рукой перед лицомПитера, и сознание - или подобие его- возвращается в глаза Годсо. Он смотрит на Хэтча.
      -- Чего?
      -- Спросил только, тебе газировки или кофе.
      -- Да нет, ничего. Но спасибо.
      Хэтч идет к двери, потом поворачивается:
      -- Пит, ты внорме?
      -- Ага, -- отвечает Питер после небольшой паузы. -- Целый день суетились, готовясь к буре. Я, наверное, просто заснул с открытыми глазами. Извини.
      -- Ладно, продержись еще малость. Джек Карвер и Кирк Фримен будутздесь минут через двадцать.
      Хэтч прихватывает журнал - почитать в туалете - и выходит.

      Крупным планом - Линож. Смотрит на Питера. Губы его беззвучно шевелятся.

      Крупным планом - Питер. Глаза его снова пусты. Вдруг на его лице появляется тень трости Линожа. Питер смотрит вверх.
      Видит потолочную балку. Трость висит на ней. Скалится окровавленная голова волка.
      Питер встает и медленно идет черезкомнату. Извещение, на котором он писал, болтается у него в руке. Он проходит под тростью. Линож сидит на койке, наблюдая за ним, и только его жуткие глаза движутся. Питер останавливается у прибитого к стене ящика и открывает его. Там разные инструменты, и еще - бухта веревки. Ее Питер иберет.

      На берег, где стоит склад Годсо, набегает с пролива гигантская волна, бьет по концу причала и жует край здания Годсо. Треск дерева слышен даже в реве и грохоте шторма.

      Фред Эндрюс от боковой двери пожарного депо ахает:
      -- Боже ты мой! -- И возвышает голос: -- Ллойд! Ллойд! Это ты должен видеть!

      Внутри гаража стоят две светло-зеленые пожарные машины. У одной пассажирское окно наполовину опущено, и с него свисает окровавленная волчья голова на трости Линожа. Рядом, с таким же пустым лицом, как у Питера Годсо, стоит Ллойд. В одной руке у него банка скрасной краской, в другой - кисть. Работает онс тщательностью Мане или Ван Гога. Слышен голос Эндрюса:
      --Ллойд! Годсо сейчас снесет! Снесет весь причал!
      Ллойд Уишмен не обращает внимания. Продолжает рисовать.

      Офис констебля с высоты. Трость больше не висит на балке, но с того места, где она была, свисает веревка. На заднем плане сидит в клетке Линож слицом хищника, и в глазах его клубится черное и красное.

      Еще одна огромная волна ударяет в городской причал, отрывая от него здоровенный кусок иприхватив небольшую лодку, которуюкто-то сдуру к нему привязал. И от склада тоже отхватывает приличный кусок.

      Внутри склада Годсо вместо конца здания видна дыра с неровными краями, а в нее- ампутированный причал и вздувающиеся волны пролива. Одна из них катится прямо в камеру, захлестывая остаток причала, и бьет в склад. Подхватывает и уносит ловушки для омаров. Бак с омарами переворачивается, освобождая омаров десятками - неожиданная и невероятная отмена смертного приговора. Когда волна отступает, тюки марихуаны тоже выносит в дыру в конце здания.

      У дверей пожарного депо Ферд Эндрюс орет во всю глотку:
      -- Брось все, Ллойд, иди сюда, ты увидишь волну, которой никогда больше в жизни и неувидишь! Вот она! Поехала!

      Ллойд уже тоже поехал. Он закончил свою малярную работу, и камера поворачивается, показывая нам, что написано большими печатными буквами на борту зеленой пожарной машины. Поверх золотых букв

      ПОЖАРНОЕ ДЕПО ЛИТТЛ-ТОЛЛ-АЙЛЕНДА

      написано вот что:

      ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ, И Я УЙДУ.

      Снаружи орет ФердЭндрюс:
      -- Выходи, Ллойд! Эта вся штука сейчас слетит!
      Ллойд, не обращая внимания, ставит банку с краской на подножку машины иаккуратно кладеткисть сверху. При этом мы видим, что трости, которая висела на окне машины, уже нет... или она вообще была только в воображении Ллойда Уишмена.
      Ллойд подходит к борту машины и открывает ящик с инструментами. Достает пожарный топор.

      В офисе констебля Питер Годсо стоит на стуле с пустыми глазами. Конец веревки, которую он перебросил через балку, завязан в петлю, а петля у него на шее. К груди его приколото "домашнее задание": бумага со словами "Дайте мне то, что я хочу", разбросанными по всему листу, и рисунками трости. Над всем этим огромными буквами как заглавие:

      ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ, И Я УЙДУ.

      Линож крупным планом. Губышевелятся в безмолвном пении. Огромные черные дыры глаз выбрасывают красное пламя.

      В пожарном депо Ллойд держит топор, глядящий остриемему точно в лицо. Рукоять он держиту самого лезвия - так можно держатьтопор, чтобы наколоть щепок на растопку... или расколоть себе лицо пополам.

      У Линожа губы шевелятся быстрее. Зловещие глаза стали шире. Руки сжаты в кулаки перед лицом.

      Ферд стоит перед пожарным депо с искаженным страхом лицом и отвисшей челюстью.
      -- Черт меня побери!

      К тому, что осталось от склада Годсо, сквозь воющий снег приближается огромная волна - почти цунами.

      В офисе констебля ноги Питера отбрасывают стул и дергаются в воздухе.

x x x


      Над причалом и складом нависла этаволна, и склад с причалом кажутся игрушечными.

      Хэтч в магазине прекращает наливать себе кофе и поворачивается к двери офиса констебля на звук упавшего стула.
      -- Питер? -- зовет он.

      Крупным планом топор. Он вылетает по дуге из кадра, и слышен противный чавкающий звук, будто кто-то шлепнул по грязи ладонью.

      Камера смотрит изсклада Годсо на пролив... но вдруг вид закрывает приближающаяся волна. И из обрубка склада не видно ничего, кроме вставшей дыбом серой воды. Она бьет в склад, и вдруг камера оказывается под водой. В гуще пузырей мелькают разбитая ловушка для омаров, тюк травки и омар, все еще цепляющийся клешнями за ловушку.
      Все, что оставалось, затоплено и снесено полностью. Уходящая волна несет путаницу лодок, канатов, досок, резиновых кранцев и деревянной крыши. То ли нампоказалось, то ли в самом деле мелькнула вывеска "РЫБА И ОМАРЫ ГОДСО", чтобы исчезнуть в ревущей вьюге.

      В мэрии моментально затихает суета, и треск и шипение рации становятся невероятно громкими. Все поворачиваются к двери.
      -- Мам, что случилось? -- спрашивает Ральфи.
      -- Ничего, детка.
      -- Что это было, ради всего святого? -- произносит Джонас.
      -- Городской причалушел под воду, -- отвечает Кора.
      Робби поднимается по лестнице в сопровождении Джорджа, ГенриБрайта и Берта Соамса. Еговажность и высокомерие испарились.
      -- Урсула, давай сирену, -- говорит он.

      Ферд у пожарного депо взвинчен и напуган, как человек, который вдруг в стволе дерева увидел выглядывающего Сатану. Он поворачивается и бежит к дверидепо.

      Хэтч входит в офис констебля с пенопластовой чашкой кофе в руке.
      -- Питер, что там у тебя? Я слышал...
      И лицо его перекашивает внезапным ужасом. Онподнимает глаза - очевидно, к лицу человека, который повесился на балке. Кофе выпадает у него из рук, заплескивая пол и его ботинки.

      Ферд Эндрюс в депо кричит:
      -- Ллойд! Где тебя черти носят? Ты там заснул или...
      Он идет, начинает обходить пожарную машину - и останавливается. В кадре торчит пара ботинок.
      -- Ллойд? Ллойд?
      Ферд медленно, на самом деле - неохотно, обходит машину, чтобы увидеть своего напарника. Минуту он стоит молча, настолько потрясенный, что не может говорить. Потомвизжит как баба.

      Хэтч крупным планом. Его лицо застыло в полном ужасе.

      Борт пожарной машины. Кроваво-красные буквы:

      ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ, И Я УЙДУ.

      Плакат на шее Питера Годсо:

      ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ,
      ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ,
      ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ,
      И Я УЙДУ.

      И еще кривые танцующие трости.

      Крупным планом - экран компьютера Хэтча.
      Все заполненные им слова исчезли. По всей сетке кроссворда - слова: ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ, И Я УЙДУ. По вертикали, погоризонтали, на всех пересечениях. А в центре каждого черногоквадрата - маленький рисунок трости.
      Крупным планом взятое лицо Линожа заполняет весь кадр.
      Улыбка. Видны острые кончики зубов.
      Медленно теряется фокус, а когда снова появляется резкость, мы видим:

      Центр города сверху ночью.
      Почти все темно, кроме мэрии. И теперь воет сигнал штормовой тревоги: два коротких, один длинный. Пауза, и снова и снова. Всем в укрытие.
      Изображение Линожа держится, наложенное на заснеженный город и заставляет думать, что нет укрытия для жителей Литтл-Толл-Айленда... нет сегодня, и, быть может, не будет никогда. Но лицо Линожа наконец исчезает... и экран становится темным.



* ЧАСТЬ ВТОРАЯ. "БУРЯ СТОЛЕТИЯ" *



АКТ ПЕРВЫЙ


      Идет монтаж сцен первой части, и заканчивается он финальным кадром: тигриное, хищное лицо Линожа, наложенное на изображение перекрестка в центре города.

      Центр города ночью. Вьюга как с цеписорвалась, снег летит густо и сильно, и дома кажутсяпризраками. Витрины Мэйн-стрит уже начинает заметать сугробами.
      Когда тает лицо Линожа над городом, возникает звук - тихий вначале, он набирает силу до максимума. Это сирена воет штормовой сигнал: два коротких, один длинный, и снова и снова.
      По Мэйн-стрит тянется цепочка огней и слышен шум моторов - народ подтягивается к мэрии.
      И туда жебежит по улице Ферд Эндрюс, мотаясь из стороны в сторону, оскользясь, падая и поднимаясь снова. Даже не пытаясь обойти сугробы вокруг здания, он ломится напрямик. Приближается кгруппе человек семи-восьми, идущих к мэрии на лыжах. Один из них, Билл Туми, спрашивает:
      -- Ферд, где пожар?
      Поскольку Ферд - пожарник (унего на спине нашивка пожарного депо Литтл-Толл-Айленда), друзья Биллачуть не падают со смеху. Развеселить отровитян - тут много не надо, уж вы мне поверьте, а эти ребята еще и приняли слегка по случаю бури.
      Ферд будто не слышит. Снова поднявшись, рвется дальшек мэрии.

      Здание магазина Майка Андерсона парусит под штормовым ветром. Террасууже занесло сугробами, штормовые ставни дребезжат в пазах. Пикап Питера Годсо имашина Молли видны почти только как бугры снега, но для пикапа это уже все равно - Питеру его больше не водить.
      В офисе констебля Хэтч стоит там, где мы оставили его в конце первой части и смотрит, не отрываясь, на висящие ноги Питера Годсо. Рядомперевернутый стул, на который вставал Питер, надевая себе на шею петлю.
      А вот и плакат, который Питер повесил себе на шею.
      ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ, написано по всему листу прыгающими буквами среди танцующих тростей. А вверху написана законченная мысль буквами такими огромными, что они просто кричат:

      ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ, И Я УЙДУ.

      Хэтч переводит взгляд с висящих ног на Линожа, сидящего в клетке, подобрав ногина койку, лицо с неуловимой улыбкой выглядывает из раздвинутых колен. Глаза его вновь нормальны, но все равно он излучает ту же хищность, тот же тигриный голод. Да, онзаперт, но что за смешная это клетка с деревянным полом и самодельными сварными прутьями! Хэтч начинает понимать, что это он в беде, запертый с этим тигром вчеловечьем обличье. Мы можем сделать еще один шаг: в беде весь город.
      И до Хэтча, стоящего между висящим телом и безмолвно глядящим Линожем, это начинает доходить.
      -- Ты на что это смотришь?
      Линож не отвечает.
      -- Это ты как-то заставил его это сделать? Написать вот то, что у него нашее, и повеситься? Это ты?
      От Линожа - ничего. Он только сидит и смотрит на Хэтча. С Хэтча, пожалуй, хватит, и он идет к двери. То есть пытается идти, но не может сдержаться, начинает торопиться.. и просто бросается к ней. Хватает ручку, поворачивает, дергает дверь.. а там стоит какая-то фигура. Она хватает Хэтча, и Хэтч вопит.

      Крупным планом - Пиппа в мэрии. На глазах у нееповязка, в руке хвост (то есть свернутый в трубку носовой платок) с воткнутой булавкой. Она медленно приближается к листу бумаги, приклеенному к стене. На этом листе Молли Андерсон нарисовала улыбающегося ослика. ВокругПиппы собрались все дети из детского сада Молли кроме одного - Фрэнк Брайт спит неподалеку на раскладушке. Они с азартом кричат "теплее! " и "холоднее! ", следя за движениями Пиппы. Здесь Ральфи, Дон Билз, Гарри Робишо, ХейдиСент-Пьер, Бастер Карвер и Салли Годсо (осиротевшая, но к счастью, этого не знающая).

      На заднем плане Кэт Уизерс, МелиндаХэтчер и Линда Сент-Пьер готовят постели. Неподалеку с грудой одеял на руках стоят Джордж Кирби, Генри Брайт и Робби Билз. У Робби не слишком довольный вид.
      Карла Брайт подходит к Молли, которая руководит детской возней.
      -- Вечерние занятия?
      -- Скорее развлечения, -- отвечает Молли. -- Но...
      Пиппе удается приставить хвост примерно к заду ослика.
      -- ... когда они заснут, я собираюсь добраться до ближайшей бочки алкоголя и заставить ее исчезнуть.
      -- Я тебе налью, -- говорит Карла.
      -- Я следующий! -- кричит Дон Билз.
      -- Договорились, -- отвечает Молли Карле, снимает повязку с Пиппы инадевает на Дона.
      А наверху в мэрию врывается Ферд Эндрюс с дикими глазами, покрытый снегом с головы до ног. И орет во всю силу своих легких:
      -- Ллойд Уишмен мертв!
      Прекращается вся суета, все останавливается. Сорок лиц (или пятьдесят? ) поворачиваются к Ферду. В центре группы стит Урсула Годсо с планшетом.

      А дети все еще развлекаются, крича "теплее! " и "холоднее! " Дону Билзу, который пытается приделать ослу хвост, но взрослые все повернулись на крик Ферда. Робби Билз бросает груду одеял, которую держал в руках, и идет к лестнице.

      В офисе Хэтч истерически отбивается от рук неизвестного, но тут...
      -- Хэтч! -- кричит Майк. -- Прекрати! Стой!
      Хэтч глядит на Майка, и его ужас сменяется облегчением. Он крепко обнимает Майка - только что не покрывает его лицопоцелуями.
      -- Какого... -- начинает Майк, но тут поверх плеча своего помощника видит, что случилось. Отстраняет Хэтча, медленно подходит к висящему телу, смотрит... потом смотрит наЛиножа. Линож улыбается.

      В мэрии Ферд, захлебываясь кричит:
      -- Ллойд Уишмен покончил самоубийством! Развалил себе голову топором! Господи, ужас какой! Кровь всюду!
      Снизу поднимается Робби. Его жена Сандра (маленькая инезаметная) пытается взять его за плечо - может быть, ища опоры. Робби стряхивает ее руку, не глядя (совсем как это у них бываетдаже в обычных ситуациях), и идет к Ферду. Ферд захлебывается словами:
      -- В жизни такого не видел! Вышиб себе мозги! И на новоймашине что-то написал, не пойми что...
      -- Возьми себя в руки, Ферд! -- встряхивает его Робби. -- Ну!
      Ферд перестает бормотать, и тишина такая, что муха пролети - слышно будет. Кроме, конечно, грохота шторма снаружи. Глаза Ферда наполняются слезами.
      -- Робби, зачем было Ллойду себе голову разваливать? Он ведь женится собирался будущей весной?

      А в офисеконстебля точно так же захлебывается словами Хэтч:
      -- Я вышел только в сортир и потом кофе себе налить, а он был ну совсем нормальный. Только вот этот все на него смотрел... как змея на птицу. И он... он... он...
      Майк пристально смотрит на Линожа. Линож не отводит взгляда.
      -- Что вы с ним сделали? -- спрашивает Майк.
      Ответа нет. Майк поворачивается к Хэтчу:
      -- Помоги мне его снять.
      -- Майк... -- отвечает Хэтч. -- Я не знаю... смогу ли...
      -- Сможешь.
      Хэтч смотрит на Майка умоляющим взглядом.
      -- Выпустите меня, и я вам помогу, Майк Андерсон, -- вежливо предлагает Линож.
      Майк кидает на него взгляд и снова поворачивается кХэтчу, а Хэтч побледнел, и на лице унего испарина. И все же, Хэтч делает глубокий вдох и кивает:
      -- О'кей.
      За магазином к погрузочной площадке подъезжает снегоход, и оттуда выходят двое в толстых нейлоновых штормовых костюмах. Через плечо у них винтовки. Это Кирк Фримен и Джек Карвер - следующая смена. Поднимаются по ступеням.

      В офисе Майк с Хэтчем только что укрыли Питера одеялом - видны его рыбацкие сапоги, и тут раздается стук в дверь. Хэтч ахает и бросается к столу, где лежит пистолет рядом с самодельным плакатом, снятым с шеи самоубийцы.
      -- Остынь! -- хватает его за руку Майк, потом подходит к двери и открывает. В вихре вьюги вваливаются Кирк и Джек, топая ногами и стряхивая снег. Кирк провозглашает:
      -- Буря тамили не буря, а мы прибыли вовре... -- и он замечает накрытый одеялом труп. -- Майк, кто это?
      -- Питер Годсо, -- отвечает ДжекКарвер, явно борясь с тошнотой. -- Это его сапоги.
      Джек оборачивается к Линожу, Кирк следит за его взглядом. Они еще не врубились в ситуацию, но инстинктивно понимают, что без Линожа здесь не обошлось. Чуют его силу.
      В углу вдруг трещит рация. Голос Урсулы:
      -- Майк... сюда... Майк Андер... чрез... шествие... Ллойд Уиш... мэрии... срочно.
      Последнее слово слышно почти ясно. Майк и Хэтч переглядываются тревожным взглядом - что еще? Майк подходит к полке с рацией и берет микрофон.
      -- Урсула, повтори сообщение! Повтори.. и помедленнее, Бога ради1 Антенна на крыше полетела, и я тебя еле слышу. Что у вас за ЧП?
      Он отпускает кнопку. Напряженная пауза. Хэтч протягивает руку и увеличивает громкость. Треск помех, потом слова:
      -- ... ойд... шмен... Ферд сказал... Робби Билз... Генри Брайт... ты... меня... шишь?
      У Майка возникла идея:
      -- Выйди и поймай ее на рацию вездехода. Как только будешь знать, что там - возвращайся.
      -- Иду! -- отвечает Хэтч и направляется к двери, но останавливается.
      -- А ты как?
      -- Но он же заперт? -- отвечает Майк.
      У Хэтча влице еще больше сомнения, чем прежде, но он все же выходит.
      -- Майк! -- спрашивает Кирк Фримен. -- Ты хоть сколько-нибудь понимаешь, что тут делается?
      Макй поднимает руку, будто говоря "потом, потом". Вынимает из кармана пакет и листает фотографии, сделанные в доме Марты Кларендон. Выбирает из них фотографию надписи над дверью. Кладетее рядом с запиской, которую Хэтч снял с шеиПитера Годсо. Надписи идентичны - даже тростьточно такая же, как те, что танцуют по всей бумаге.
      -- Что тут, черт побери, происходит? -- спрашивает и Джек Карвер.
      Майк выпрямляется, и тут видит еще кое-что.
      Вся сетка кроссворда Хэтча заполнена вариациями ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ, И Я УЙДУ, а в черных квадратах - маленькие трости.
      -- Убей меня, если я понимаю, -- говорит Майк.
      В офисе мэрии Урсула пытается изо всех сил добиться толку от микрофона. За ней с озабоченным видом несколько мужчин и женщин, среди них Сандра Билз и Карла Брайт.
      -- Майк, слышишь меня? -- пробует Урсула.
      Молли, также обеспокоенная (что неудивительно), проталкивается через группу зрителей.
      -- Ты с ним связалась? -- спрашивает она.
      -- Этот проклятый ветер посшибал все антенны! Здесь, там... наверное, на всем острове.
      Среди помех пробивается голос Хэтча:
      -- Урсула, ты меня слышишь? Ответь1
      -- Слышу! Я тебя слышу! Ты меня слышишь, Олтон Хэтчер?
      -- Не слишком хорошо, но лучше, чем раньше. Что там у вас?
      -- Ферд Эндрюс говорит, что Ллойд Уишмен покончил с собой в пожарном депо...
      -- Что?
      -- ... только это не похоже ни наодно самоубийство, о котором мне доводилось слышать. Ферд говорит, что Ллойд развалил себе голову топором. И сейчас туда поехали Робби Билз и Генри Брайт. Робби сказал- осмотреть место происшествия.
      -- И ты их отпустила? -- спрашивает голос Хэтча сквозь треск помех. Карла забирает микрофон у Урсулы.
      -- А как ты его остановил бы? Моего мужа он чуть ли не силой с собой уволок. А там может Богзнает кто еще быть! Где Майк? Я хочу говорить с Майком.

      Хэтч сидит за рулем вездехода с микрофоном в руках и обдумывает то, что сейчас услышал. События вырвались из-под контроля, и Хэтчу это ясно. Наконец он сноваподнимает микрофон к губам.
      -- Я говорюиз машины--Майк в офисе. С этим человеком... ну, с арестованным.
      -- Так пришли его сюда! -- требует сквозьпомехи голос Карлы.
      -- Ну... понимаешь.. у нас тут самих несколько чрезвычайная ситуация...

x x x


      В мэрии Молли вырывает микрофон у Карлы.
      -- Что с Майком, Хэтч? Отвечай!

      Хэтч в машине вздыхает с облегчением. По крайней мере на этот вопрос унего есть удовлетворительный ответ.
      -- С ним все нормально, Молл. Ничего с ним не случилось. Слушай, я должен идти ему доложить Я говорю из вездехода "Службы Острова".
      Он опускает микрофон одновременно с облегчением и озабоченностью, и вешает его на место. Потом открывает дверь и выходит в воющую бурю. Майк поставил машину рядом с пикапом Годсо, и Хэтч, подняв глаза, видит призрачное лицо Линожа, улыбающегося ему с места водителя. Глаза у Линожа непроницаемо черные.
      Хэтч, ахнув, отшатывается назад. Когда он снова смотрит в окно пикапа, там никого нет. Померещилось, наверное. Резко оборачивается, будто пытаясьпоймать взглядом то, что унего за спиной. Там ничего. Хэтч идет дальше.

      Линож крупным планом. Усмехается. Онточно знает, что увидел Хэтч в окне пикапа Годсо.

      Дверь пожарного депо открыта - Ферд не подумал ее закрыть, когда бросился прочь от трупа своего напарника, - и аварийное освещение в гараже бросает отсвет на снег.
      Появляется свет фар и одновременно слышно завывание двигателя снегохода. Снегоход подъезжает, и с одной стороны (естественно, с водительской) выходит Робби, а с другой - Генри Брайт.
      -- Я вообще-то не знаю, Робби... -- начинает Генри.
      -- Ты думаешь, мы могли бы ждать Андерсона? В такую ночь? Кто-то должен этим заняться, и мы оказались ближе всех к меступроисшествия. А теперь пошли!
      Робби решительным шагом направляется к двери, и Генри, чуть помедлив, идет за ним.

      В гараже рядом с ближайшей машиной стоит Робби. Он откинул с головы капюшон и снова потерял существенную часть своей надутой важности. В руке у него пистолет, и сейчасствол его смотрит в пол. Они с Генри переглядываются напряженно. Убегая, Ферд оставил на полу кровавые следы.
      Теперь им обоим уже очень не хочется этим заниматься. Но, как точно сказал Робби, они на месте происшествия. И потому они обходят пожарную машину.
      Вот они ее обошли - и тут же глаза у них вылетают из орбит, а лица перекашивает отвращение. Генри хватается обеими руками за рот, но это мало помогает - он сгибается пополам, выпадая из кадра, и слышен звук рвоты (похоже на звуки музыки, только громче). А Робби смотрит... ... на окровавленный топор. Он лежит на виду возле сапог Ллойда Уишмена. Камера скользит вверх по борту машины и показывает слова, написанные краской, красной, как кровь:

      ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ, И Я УЙДУ.

      Расширенные глаза Робби Билза. Он уже уходит от растерянности и страха туда, где живет паника и где принимаются по-настоящему страшные решения.

      А на Атлантик-стрит воет буря. Слышен громкий треск невыдержавшего дерева, и с грохотом падает на улицу ветка, сминая крышуприпаркованной машины. Буря все усиливается.

      В офисе констебля Джек Карвер и Кирк Фримен завороженно глядят на Линожа. А Майк все стоит у стола, глядя на зловещий кросворд на экране. Фотографии досих пор у него в руке. Когда Джек делает шаг к клетке, Майк говорит, не глядя:
      -- Не подходи туда.
      Джек сразу останавливается с виноватым видом. Пройдячерез магазин, возвращается Хэтч, отряхивая снег на каждом шаге.
      -- Урсула говорит, что Ллойд Уишмен лежит мертвый в пожарном депо.
      -- Мертвый? -- дергается Фримен. -- А что с Фердом?
      -- Ферд егои нашел, -- отвечает Хэтч. -- И сказал, что это самоубийство. Но вроде Урсула боится, что это убийство. Майк... Робби Билз повез туда Генри Брайта. Похоже, на осмотр места происшествия.
      Джек Карвер при этих словах хватается за голову. Но Майк едва реагирует. Он сохраняет хладнокровие, хотя лихорадочно думает.
      -- Как ты считаешь, улицы ещепроходимы? -- спрашивает он Хэтча.
      -- На вездеходе? Да. До полуночи точно. А потом...
      Он пожимает плечами с видом: "кто знает? "
      -- Возьми Кирка и езжайте в депо. Найдите там Робби с Генри. Смотрите в оба и будьте осторожны. Заприте помещение, а их привезите сюда. А мы... -- он смотрит на Линожа. -- А мы тем временем приглядим за нашим новым приятелем. Справимся, Джек?
      -- Вряд ли это такой уж хороший план... -- начинает Джек.
      -- Может, и нет, но сейчас это единственный план. Прости, но это так.
      Все это не вызывает энтузиазма у народа, но командует здесь Майк. Хэтч и Кирк Фримен выходят застегивая куртки. Глаза Джека вновь смотрят на Линожа.
      Когда дверь за ними закрылась, Майкснова начинает перебирать фотографии. Вдруг он останавливается и смотрит на... ... фотографию кресла Марты крупным планом. Окровавленное и жуткое, как старый электрический стул - оно пустое. Руки Майка перебирают фотографии, находя следующую фотографию кресла. И на ней кресло тоже пусто.
      На лице Майка озадаченность и удивление. Он вспоминает...
      Ретроспекция: Майк в комнате Марты Кларендон. Он только что закрыл окно шторамии прижал их столом. Оборачивается к креслу Марты и щелкает "поляроидом".
      Ретроспекция: волчья голова на трости крупным планом.
      Нам в лицо глядят оскаленные окровавленные зубы и глаза, как у волка-призрака при ударе молнии. Затемнение.

      В офисе констебля Майк выкладывает рядом три фотографии кресла.
      -- Нет ее, -- говорит он.
      -- Кого нет? -- спрашивает Джек.
      Майк не отвечает. Перебирает пачку и вынимает еще один снимок. На нем - послание, написанное кровью Марты, и какркулями нарисованная трость. Майк медленно поднимает взгляд на Линожа.
      Линож приподнимает головуи приставляет палец к подбородку, как жеманная девица. И слегка улыбается.
      Майк идет к решетке. По дорого, не глядя, прихватывает себе стул, чтобы сесть, но глаза его не отрываются от Линожа. Фотографии все еще у него в руках.
      -- Вроде быты велел держаться от него подальше, -- неодобрительно замечает Джек.
      -- Если он меня схватит, что помешает тебе егозастрелить? -- отвечает Майк. -- Револьвер на столе.
      Джек смотрит на стол, но не делает ни малейшего движения в его сторону. Бедняганервничает все сильнее.

      У берега причал почти сметен штормовым прибоем.

      Маяк на мысу стоит прямой побелевшей иглой под валящим целыми пластами снегом. Луч его ходит по кругу, и волны высоко взлетают вокруг.
      Аппаратная маяка полностью автоматизирована и потому пуста. Мигают и вспыхивают огоньки. Ветер воет оглушительно, и стрелка анемометра качается между шестьюдесятью и шестьюдесятью пятью милями в час. Слышно, как трещит и стонет все здание. Пена волн заливает окна, оставляя капли на стекле.

x x x


      Снаружи огромная волна - чудовище вроде той, что снесла склад Питера Годсо - ударяет в мыс и едва несмывает маяк.

      В аппаратной бьются окна, вода заливает аппаратуру. Волна уходит - и все работает. Пока что.

      Из пожарного деповыходят Робби Билз и Генри Брайт, согнувшись против ветра. Это уже не те люди, которые входили... особенно потрясен Робби. Он вынимает связку ключей (ключи у него есть почть от всего, что только запирается на этом острове - прерогатива менеджера) и начинает ее перебирать, намереваясь запереть дверь. Генринеуверенно касается его руки. Им снова приходится кричать, перекрывая шторм.
      -- Слушай, а не надо ли нам хотя бы заглянуть наверх? -- робко спрашивает Генри. -- Посмотреть, вдруг там кто...
      -- Это работа констебля, -- сухо отвечает Робби.
      Он видит взгляд Генри, явноговорящий: "Теперь ты по-другому запел? ", но намерения не меняет. Чтобы заставить Робби подняться наверх после того, что он видел внизу, понадобилось бы куда больше, чем мнение Генри Брайта. Робби находит ключ и поворачивает его в замке, запирая депо.
      -- Мы удовлетворились, что жертва мертва, и мы отгородили место преступления от посторонних. Этого достаточно. А теперь пошли.
      Педантичный Генри все еще возникает:
      -- Мы не проверили, что он мертв вообще-то. Ни пульс ни пощупали, ни что...
      -- У него мозги раскиданы повсему борту машины номер два, так на хрена же ему ещеи пульс щупать?
      -- Ну и еще наверху там может кто-то быть. Джейк Сивьеддо или Дьюан Палсифер, например.
      -- На доскедежурств только два имени: Ферд Эндрюс и Ллойд Уишмен. Если там есть еще кто-то, то это наверняка приятель этого Линожа, и я не хотел бы встречаться с его приятелями, если ты не настаиваешь. А теперь пошли!
      Он хватает Генри за рукав куртки и фактически тащит его к снегоходу. Включает мотор и нетерпеливо газует, пока Генри забирается на свое место, потом резко разворачивается и направляется вдоль по улице.
      В этот момент из бури выныривает вездеход "Службы Острова". Робби сворачивает, желая егообойти, но Хэтч понимает его намерения и аккуратно перерезает ему путь.

      Хэтч выходит из вездехода с фонарем в руке. Робби откидывает брезентовую дверцу снегохода и высовывается наружу. Он узнал Хэтча и снова преисполнился сознания собственной важности. Опять всемприходится кричать, иначе не разобрать слов.
      -- Уберись с дороги, Хэтчер! Если хочешь разговаривать, можешь ехать за мной к мэрии!
      -- Меня послал Майк! Ты ему нужен в офисе констебля! Генри, ты тоже!
      -- Боюсь, что это невозможно, -- отвечает Робби с издевательской вежливостью. -- Нас в мэрии ждутжены и дети. Если Майк Андерсон позже захочет кого-то из нас поставить на смену - отлично. Но пока что...
      -- Ллойд Уишмен мертв, -- перебивает его Генри, -- и там что-то написано на борту пожарной машины. Если это записка самоубийцы, то такая странная, что и вообразить трудно.
      Подходит Кирк, придерживая обеими руками шляпу.
      -- Ладно, поехали! -- говорит он. -- Нашли тоже место для дискуссий!
      -- Согласен, -- отвечает Робби. Ему все это надоело. -- Продолжим дискуссию в мэрии - там тепло.
      Он пытается закрыть дверцу снегохода, но Хэтч вцепляется в ручку и не дает.
      -- Питер Годсо тоже мертв. Он повесился. -- Пауза. -- И тоже оставил непонятную записку.
      Робби и Генри лишаются дара речи.
      -- Майк просил меня поехать и привезти тебя, Робби Билз, и это я сейчас и делаю. И ты сейчас поедешь за мной к магазину. И хватиттрепа на эту тему.
      -- Давай лучше поедем, -- обращается Генри к Робби.
      -- Уж это точно! -- подхватывает Кирк. -- И побыстрее.
      -- Питер Годсо! -- произносит почти про себя Генри. -- Боже мой, с чего это он?
      Робби приходится делать, то чего он не собирался, и это выводит его из себя. Со злобной улыбкой онобращается к Хэтчу, который все так же решительно стоит и держит фонарь.
      -- Это ведьты все время ставишь тогодурацкого манекена на террасу! Или ты думаешь, я не знаю?
      -- Об этом мы можем поговорить позже, если захочешь. А сейчас у нас тут крупная беда... и делоне только в буре. Я не могутебя заставить включаться и помогать, если ты не хочешь, но точно могу тебе сказать: когда это всекончится, люди будут знать, что тебя просили - и что ты сказал "нет".
      -- Я поеду, Хэтч, -- говорит Генри.
      -- Хороший мальчик! -- одобряет его Кирк.
      Генри открывает свою дверцу, собираясь выйти и сесть к Хэтчу. Робби хватает егоза куртку и втягаивает назад.
      -- Ладно, -- говорит Робби Хэтчу. -- Но я это запомню.
      -- Дело твое. Ты запер депо?
      -- Конечно, запер! -- презрительно бросает Робби. -- Или ты меня за дурака принимаешь?
      Хэтча так и подмывает ответить... но он заранее настроил себя на максимальную дипломатичность. Он только кивает и идет к вездеходу, упираясь против ветра. Луч его фонаря вырезает дуги падающего снега. Генри снова открывает свою дверь, чтобы его окликнцть:
      -- Хэтч, не свяжешься по рации с мэрией? Сказать Карле и Сэнди, что у нас все o'кей?
      Хэтч поднимает большой палец в знак согласия и садится в машину. Дает газ медленно разворачивается обратно к магазину, разбрасывая снег всеми четырьмя колесами. За ним едет снегоход, которым управляет Робби.

      Хэтч в вездеходе говорит вмикрофон:
      -- Урсула? Ты меня слышишь, Урсула? Ответь?

      В мэрии вокруг Урсулы скопилась приличная толпа встревоженных лиц. Среди них Ферд Эндрюс, уже без куртки, завернутый в одеяло, пьет что-то горячее. Еще выделяются Молли, Карла и Сэнди, с которой сейчас Дон.
      -- ... сула? -- доносится голос Хэтча. -- Отве...
      Урсула не отвечает, прижимая микрофон к плечу и беспокойно глядя на толпу, которая теснит ее все сильнее, желая услышать свежие новости. Да, это все ее соседи, но...
      Первой ее реакциюзамечает Молли и поворачивается ктолпе.
      -- А ну-ка, люди, дайте Урсуле место. Отойдите назад. Если мы что-нибудь услышим, вы тут же узнаете.
      -- Отойдите, отойдите! -- присоединяется к ней Тесс Маршан. -- Если вамделать нечего, идите вниз и смотрите бурю по телевизору.
      -- Черта с два! -- отвечает Аптон Белл. -- Кабель сдох!
      Все же толпа отступает, освобождая место Урсуле. Она успевает кинуть благодарный взгляд на Молли и Тесс, потом берет микрофон и нажимает кнопку передачи.
      -- Слышу тебя, Хэтч, хотя и еле-еле. Говори медленно и громко. Прием.
      -- С Робби и Генри все в порядке, -- отвечает Хэтчиз машины. -- Я хотел только это вам сказать. Прием.
      В мэрии Сандра Билз и Карла Брайт соблегчением вздыхают. Дон, который никогда не сидит без дела, если есть игрушки, которые можно ломать, и дети, которых можно обижать, вырывается из рук матери ибежит по ступеням вниз.
      -- У папы все хорошо! Мой папа - городской менеджер! Он может послать футбольный мяч за девять миль! Он продал на миллиард миллиардов долларов страховок! Кто хочетиграть в обезьяну?
      -- Ллойд Уишмен в самом деле мертв, Хэтч? -- спрашивает Урсула в микрофон.
      Хэтч в машине нерешительно переглядывается с КиркомФрименом и никакой поддержки от него не получает. Хэтч в затруднении: какую информацию сообщить, а какую придержать - это решать Майку, такаяу него работа. Он кидает взгляд в зеркало заднего вида - просто проверить, что снегоход идет за ним.
      -- Э-э.. я пока не знаю подробностей, Урси. Скажи только Сэнди и Карле, что их мальчики чуть еще задержатся. Майку они ненадолго нужны.
      Голос Урсулы доносится сквозь густые помехи:
      -- Что... том? Этот... заперт? Моллихо... знать
      -- Плохо слышно, Урсула, - тебя все время забивает. Я попробую связаться с тобой попозже. "Службы Острова", конец связи.
      Он вешает микрофон с виноватым облегчением, видит устремленный на него взгляд Кирка и слегка пожимает плечами.
      -- А черт его знает, что я должен им говорить! Пусть Майкрешает - за это ему платят.
      -- Ага, -- говорит Кирк. -- Вполне прокормиться хватит, и еще на лотерейные билеты малость остается.

      В офисе констебля Майк сидит на стуле возле клетки. Линож сидит на койке, прислонясь спиной к стене и расставив колени. Они смотрят друг на друга сквозь решетку. На заднем плане, у стола, на них обоих смотрит Джек Карвер.
      -- Где вашатрость? -- спрашивает Майк.
      Нет ответа.
      -- У вас была трость - и это мне известно. Где она?
      Нет ответа.
      -- Как вы попали на Литтл-Толл-Айленд, сэр?
      Нет ответа.
      Майк берет в руки фотографию надписи над дверью гостиной Марты.
      -- " Дайте мне то, что я хочу, и я уйду". Это вы написали?
      Нет ответа.
      -- Так чегоже вы хотите, сэр?
      Нет ответа... но что-то блеснуло в глазах арестованного. В зазмеившейся улыбке мелькнули кончики зубов. Майк ждет, но ничего больше не происходит.
      -- Андре Линож, -- говорит Майк. -- Очевидно, вы француз. У нас на острове много народа с французскими предками. Есть у нас Сент-Пьеры... Робишо... Биссонеты...
      Нет ответа.
      -- Что случилось с Питером Годсо? Вы имеет к этому отношение?
      Нет ответа.
      -- Откуда вы знали, что он продает у себя со склада травку? Простопредположили?
      И неожиданно Линож отвечает:
      -- Я много чего знаю, констебль. Например, я знаю, что вы, когда учились в университете штата Мэн и вас могли выгнать за двойкупо химии со второго курса, вы на семестровом экзамене смошенничали. И об этом не знает даже ваша жена, насколько я помню.
      Майк потрясен. Он не хочет показывать этого Линожу, но не может скрыть.
      -- Не знаю где вы берете сведения, но здесь вы ошиблись. Я собирался это сделать. Я даже написал шпаргалку, мистер Линож. И собирался ею воспользоваться - но в последний момент выбросил.
      -- Да, за многие годы вы смогли убедить себя, что это так и было... но сейчас мы оба знаем правду. Вам надо бы когда-нибудь рассказать об этом Ральфи. Отличная вечерняя сказка на тему"Как папа окончил колледж".
      Линож перносит свое внимание на Джека.
      -- А вот ты никогда на экзаменах не жульничал, правда? Ты никогда не ходил в колледж, и никто тебя нетрогал, сколько бы ты "двоек" из школы не таскал.
      Джек вытаращивает на него глаза.
      -- Но тебя все равно посадили бы в тюрьму за избиение... если бы поймали. Ведь повезло тебе впрошлом году, правда? Тебе, и Люсьену Фурнье, и Алексу Хаберу. Везучие ребята.
      -- Заткнись! -- кричит Джек.
      -- Этот типвам сильно не понравился, правда? Шепелявый какой-то, и с блондинистыми кудрями, как девчонка... не говоря уже о походке. И все-таки... трое против одного... да еще с бильярдными киями... неспортивно.
      Линож издает укоризненное "тц-тц". Джет делает шаг к столу, сжимая кулаки.
      -- Я вас предупреждаю, мистер!
      Линож продолжает улыбаться.
      -- А ведь парнишка остался без глаза - это как? Можете сами поехать посмотреть. Он живет в Льюстоне. И через глаз у него крепдешиновая повязка, которую ему сестра сделала. Этим глазом он не может плакать - слезный проток зарос. Лежит он на кровати бессонной ночью и слушает, как едут машины по Лисбон-стрит или играет самодеятельный оркестр - из тех, что может исполнить любую песенку, если это "Луи-Луи" или "Висюлька", - и молится святому Андрею, чтобы вернулось зрение на левом глазу. Машину он тоже больше водить не может - потерял глубинное зрение. Это бывает при потереглаза. И даже читать не может подолгу, потому что от этого у него болит голова. И все равно у негопоходка противная... и шепелявит также... И вам, мальчики, понравилось, каку него волосы спадают на лицо, хотя вы ведь про это друг другу не сказали, нет? Вас это вроде как завело. Вроде как интересно стало, как это будет, если по ним провести рукой...
      Джек хватает со стола пистолет и направляет на клетку.
      -- Заткни пасть, а то я тебе ее заткну!
      -- Положи пистолет, Джек! -- приказывает ему Майк.
      Линож не шевелится, но от лица его исходит какое-то темное сияние. Здесь не помогут контактные линзы или спецэффекты - это все его лицо. Внушающее бешенство... ненависть... властное...
      -- Вот еще одна детская сказочка для штормовой ночи, -- говорит он, не меняя интонации. -- Я прямо вижу, как ты сидишь у кровати, обняв сыночка за плечи: "А сейчас, Бастер, папа тебе расскажет, как выбил глаз у одного противного типа бильярдным кием, потому что... "
      Джек давит на спуск. Майк падает со стула, испустив крик боли. Линож на койке не шевельнулся, а Майк лежит на полу лицом вниз.
      Затемнение. Конец акта первого.


Акт второй


      Снаружи у магазина завывает буря, и сквозь густой быстро летящий снег здание кажется призраком. Хруст поддающегося дерева. Падает целый ствол, чуть промахнувшись по грузовичку Годсо, но смяв в лепешку радиатор машины Молли и снеся конец перил террасы.
      -- Майк! Майк! Ты жив? -- доностится голос Джека.

      И снова офис констебля. Майк поднимается на колени. Правой рукой он держится за левый бицепс, и между пальцами стекает струйка крови. Джек оглушен ужасом того, что он сделал... или почти сделал. Бросив пистолет на стол, он бросается вперед. Темвременем Майк уже встал на ноги.
      -- Прости, Майк! -- лепечет Джек. -- Я не хотел... я не...
      Майк сильно отталкивает его назад.
      -- Я кому сказал: "Держись оннего на безопасном расстоянии? "
      Но на самом деле Майк толкнул его не из-за этого: он толкнул Джека за то, что тот поступил как идиот, и Джек это знает. Он стоит между столом и камерой, челюсть его дрожит, на глазах слезы. Майк отпускает руку от бицепса и осматривает повреждения. Порвана рубашка, и через прореху выступает кровь.
      Слышен шум моторов. Приближаются вездеход и снегоход.
      -- Только кожу зацепило, -- говорит Майк. -- Повезло.
      Вздох облегчения Джека.
      -- Но возьми ты на шесть дюймов левее, -- говорит Майк, -- я бы сейчас лежал, а он смеялся.
      Он поворачивается к клетке. На одном из прутьев блестит свежая царапина. Майк трогает ее пальцем, на лице его недоумение.
      -- А где... -- начинает он.
      -- Вот, -- отвечает Линож.
      Он поднимает руку, сжатую в кулак. Майк, как во сне, просовывает сквозь решетку руку ладонью вверх.
      -- Майк, нет! -- кричит Джек.
      Майк не обращает внимания. Сжатая в кулак рука Линожависит над его ладонью и раскрывается. Что-то выпадает оттуда маленькое и черное. Майк вытаскивает руку. Джек делает шаг вперед. Майк держит этот миниатюрный предмет в пальцах, и им обоим видно, что это. Это пуля, которую выпустил Джек.
      Шум моторов сильнее.
      -- Вы ее поймали? Поймали? -- Майк смотрит на Линожа.
      Линож в ответ только молчасмотрит. Ни словане говорит.

      Вездеход "Службы Острова" заезжает на парковку, вслед за ним туда же заруливает снегоход. Все четверо вылезают наружу и смотрят на поваленное дерево, сокрушившее машину и террасу.
      -- Его страховка это покроет, Робби? -- спрашивает Хэтч.
      Робби отвечает:
      -- Пошли. Давайте с этим заканчивать
      Весь его вид говорит: "Не приставайте ко мнес пустяками".
      И они поднимаются на террасу.

      У Майка закатан рукав и видна царапина на бицепсе. На столе рядом с пистолетом раскрытая аптечка первой помощи. Джек накладывает на рану бинт и закрепляет его пластырем.
      -- Майк, ты меня ради Бога извини.
      Майк делает глубокий вдох, медленно выдыхает и перестает беситься. Этотребует усилий, но он справляется.
      Открывается дверь магазина, звякает висящийнад ней колокольчик. Слышен топот ног и говор приближающихся голосов.
      -- Это Хэтч! -- говорит Майк.
      -- А насчеттого, что этот тип тут говорил... -- начинает Джек и кидает бешеный, ненавидящий взгляд на Линожа, который отвечает абсолютно спокойным взором. Майк протягивает руку и останавливает Джека. Открывается дверь, и входит Хэтч, а за ним Генри Брайт и Кирк Фримен. И наконец, появляется Робби Билз одновременно разьяренный и перепуганный. Не самое приятное сочетание.
      -- Ну, так что у вас тут? -- интересуется Робби.
      -- Хотел быя сам знать, Робби, -- отвечает Майк.

      На перекрестке Мэйн-стрит с Атлантик воет буря, и все выше сугробы.

      В витрине городской аптеки на холщовом стенде зимние сцены: люди на лыжах, коньках и санках. Перед стендомвисит на нитях огромная бутылка с витаминами, над ней надпись:

      ПОДДЕРЖИВАЙТЕ ЗИМОЙ
      СОПРОТИВЛЯЕМОСТЬ ОРГАНИЗМА
      НАШИМИ ВИТАМИНАМИ Н-Ю!

      У стены слева маятниковые часы, на них 8: 30. Снова слышен хрустящий звук ломающегося дерева. Окно витрины разбивает огромная ветка, стенд падает. Снег вихрится в разбитое окно.

      Здание мэрии еле видно сквозь снегопад.

      Внутри мэрии, в углу зала - царство детей. Пиппа Хэтчер, Гарри Робишо, Хейди Сент-Пьер и Фрэнк Брайт уже спят. Молли сидит рядомс кроватью Ральфи, и мальчик тоже уже очень сонный.
      -- Мам, а нас не сдует? Как соломенный и палочный домики в "Трех поросятах"?
      -- Нет, милый, потому что город построен из кирпичей, как у третьего поросенка. Пусть себе буря дует ивоет всю ночь, нам ничего не сделается.
      -- А папе тоже ничего не сделается?
      -- Ничего, детка. Спи.
      Она целует родинку - седло феи.
      -- А он не выпустит того плохого человека, чтобы он нас не обижал?
      -- Нет. Это я тебе обещаю.
      Злобный вопль Дона Билза:
      -- Отпусти! Перестань! Оставь меня в покое!
      Молли поворачивается и видит:
      Сандра Билз спускается по ступеням, неся в охапке вопящего и отбивающегося Дона Билза. Выражение ее лицаговорит, что такеей привычно... может быть, даже слишком привычно.
      Когда она сходит с лестницы, Молли подбегает помочь, а Дону наконец удается вырваться из хватки своей матери. Он усталый и злой, и демонстрирует все аспекты того поведения, из-за которого новобрачные решают никогда не заводить детей.
      -- Помощь нужна? -- спрашивает Молли.
      -- Нет. -- Сандра устало улыбается. -- Он просто немного ершист...
      -- Папа меня спать укладывает, а не ты! -- вопит Дон.
      -- Донни, милый...
      Он лягается. Конечно, это детская нога, да еще и в мягкой кроссовке, но все равно больно.
      -- Папа, а не ты!
      На секунду на лице Молли успевает промелькнуть отвращение, которые вызывает у нее этот ребенок. Она протягивает руки - Дон отшатывается, прищурив глаза...
      -- Нет, Молли! -- кричит Сандра... ... Но Моллитолько поворачивает его лицом к лестнице и шлепает по попе.
      -- Давай наверх, -- говорит Молли совершенно медовым голосом. -- Жди там папу.
      Дон Билз, очаровательный беспредельно, издает неприличный звук ей в лицо, обдав капельками слюны, и бежит наверх. Обе женщинысмотрят ему вслед: Сандра - чувствуя неловкость за поведение своего сына, Молли - пытаясь взять себя в руки. Мы не можем не видеть, что какая бы ни была она хорошая мама и воспитательница, а очень ее подмывало не шлепнуть его слегкапо заду, а врезать изо всех сил по морде.
      -- Ты меня прости, Молл, -- говорит Сандра. -- Я думала, он уже готов. Он... Он привык, что папа ему ночью подтыкает одеяло.
      -- Пусть лучше побегает, -- говорит Молли. -- Там, кажется, Бастер еще остался куролесить. Побегают, утомятся, и прикорнут где-нибудь в углу.
      За разговором ониснова доходять до детского уголка, понизив при этом голос.
      -- Пока он никому не мешает.. -- говорит Сандра.
      -- Не, они спят как убитые, -- отвечает Молли.
      И Ральфи тоже спит. Молли накрывает его одеялом и целует возле губ. Сандра смотрит завистливо.
      -- Иногда меня беспокоит Донни, -- говорит она. -- Я его люблю, но иногда он меня беспокоит.
      -- Они проходят через разныестадии, Сэнди, -- отвечает Молли. -- У Дона бывают иногда... неприятные моменты, но в конце концов все будет хорошо.
      Но сама она сомневается. Надеется, что говорит правду, но не слишком в это верит. Снаружи вопит ветер. Женщины беспокойно переглядываются... и вдруг Сандру тянет на откровенность.
      -- Я весно брошу Робби. Возьму Донни ипоеду к своим на Олений остров. Я еще не уверена, что решилась окончательно... но кажется, что да.
      Молли смотрит на нее со смешанным чувством смущения и сочувствия и незнает, что сказать.

x x x


      Кухня мэрии. Отлично оборудованное место - много здесь было приготовлено праздничных ужинов и обедов. Сейчас тут суетятся женщины, готовя завтрак на утро для всех укрывшихся от шторма. Среди них миссис Книгсбери и Джоанна Стенхоуп. Ее свекровь сидит у двери, как королева, наблюдая за процессом. В комнату входит Кэт Уизерс, одета для выхода на улицу.
      -- Идешь помочь Билли? -- спрашивает миссис Кингсбери.
      -- Да, мэм.
      -- Посмотри там на самой задней полке, нет ли там овсянки. И напомни Билли, чтобы сок не забыл.
      -- Я полагаю, что у него не будет проблем с соком, -- величественно высказывает мысль Кора.
      Она не знает, что случилось в магазине, когда там проводили Линожа, и потому понятия не имеет о сложностях, которые возникли у Билли и Кэт, и хихикает противным старушечьим смехом. Кэт это не развлекает. Она проходит к задней двери, и лицо у нее - оно нам видномежду накрученным шарфом и надвинутой на брови шапкой - усталое и несчастное. И все же она намерена поговорить с Билли ради сохранения их отношений - если это еще возможно.

      Снаружи за зданием мэрии заметенная снегом дорожка ведет к небольшому кирпичному строению - сараю-кладовой. Дверь сарая открыта, и слабый свет керосиновых ламп падаетнаружу, освещая широкий плоский след, уже заметаемый снегом.
      Внутри сарая БиллСоамс, тоже одетый грузит продукты на привезенные санки. В основном это концентраты, о которых говорила Урсула - налей воды в порошок и заглатывай, отплевываясь, - но есть картонные коробки с пакетами круп, корзинаяблок и несколько мешков с картошкой.
      -- Билли? -- доносится голос Кэт.
      Он оборачивается.
      В дверях стоит Кэт. Билли смотрит на нее. Их дыхание клубится в неверном свете керосиновых ламп. Между ними пролег широкий пролив недоверия.
      -- Могу я с тобой поговорить? -- спрашивает Кэт.
      -- А почемунет? -- пожимает плечами Билли.
      -- Билли, я...
      -- Это правда - то, что он сказал? Вот об этом давай и поговорим. Ты ездила в Дерри делать аборт?
      Она ничего не говорит, и этого достаточно.
      -- Ну вот и весь разговор, который былнужен. я думаю, мы уже все сказали.
      Он демонстративно отворачивается и снова шарит по полкам. Кэт реагирует со злостью разочарования и входит в сарай, переступив через наполовину нагруженные санки.
      -- А ты не хочешь знать, почему?
      -- Детали мне не интересны. Это ребенок был наш- то есть я так полагал по крайней мере - и он мертв. Пожалуй, это все, что я хотел бы знать.
      Кэт злится еще больше. Она забыл, что пришла отстраивать, а не разрушать. При таком отношении с его стороны удивляться этому не приходится.
      -- Ладно, ты мне задал вопрос, и я тебезадам вопрос. Что у тебя с Дженной Фримен?
      В ее голосе звучит вызов.
      Рука Билли замирает над банками, которые он перебирал. Это промышленных размеров банки сока для кафетериев. На каждой написано "Фирма Мак-Траст" и нарисовано спелое яблоко. Под небольшим яблоком слова: "Высший сорт - изысканный вкус". Билли, воинственно подняв подбородок, поворачивается к Кэт.
      -- Если ты знаешь, зачем спрашиваешь?
      -- А чтобы ты не строил из себя святошу! Да, знаю и знала. Самая большая шлюха на всем побережье, а ты за ней гонялся, как будто она горит в огне и те ее хочешь вытащить!
      -- Это былосовсем не так.
      -- Тогда как это было? Расскажешь?
      Билли молчит. Он теперь стоит спиной к полкам и лицомк Кэт, нов глаза ей не смотрит.
      -- Не понимаю я. Я ведь никогда не говорила тебе "нет". Ни разу не сказала. А ты все равно... Билли, сколько раз в день у тебя чешется?
      -- А какое это имеет отношение к нашему ребенку? Тому, про которого мне сказал чужой человек, да еще перед лицом половины города?
      -- А я знала, с кем ты шляешься, ты этого не понял? И как я могла после этого верить, что ты поступишь правильно? Как я вообще могла тебеверить?
      Билли не отвечает. У него решительно сжаты челюсти. Если в ее словах и есть правда, Биллиее не видит. Скорее, правда, не хочет видеть.
      -- Ты знаешь, как это, когда в субботу узнаешь, что ты беременна, а в следующую субботу твойпарень вечером уматывает к городской соске?
      -- Это был мой ребенок! -- орет Билли. -- Ты съездила в Дерри и убила его, а он был наполовину мой!
      -- Ну, конечно! -- глумливо соглашается Кэт. -- Когда его нет, так он наполовину твой.

      В офисе констебля возле стола собрались пятеро - Майк, Кирк, Хэтч, Джек и Робби - и Майк пытается по радио связаться с полицией в Мачиасе. Хэтч смотрит на Майка, но остальные не могут отвести глаз от Линожа.
      Арестованный вдруг садится прямо, расширив глаза. Джек толкает Майка локтем, чтобы обратить на это его внимание. Линож вытягивает руку с указывающим вниз пальцем. Описывает пальцем полукруг.

      В сарае Билли поворачивается к полке, снова оказываясь спиной к Кэт. Движение его точно повторяет то, которое сделал палец Линожа.
      -- И что это должно значить? -- спрашивает Билли.
      -- То, что яне дура. Приди я ктебе, пока ты гонялся за Дженной, я знаю, что бы ты подумал: "Эта сучка специально залетела, чтобы я не смылся. ".
      -- Я смотрюты много за меня думала?
      -- Скажи мне спасибо, что я за тебя это делала! Ты-то самза себя не слишком долго думал!
      -- А ребенок? Тот, которого тыубила? Много ты о нем думала?
      Кэт молчит.
      -- Убирайся отсюда. Слушать тебя не могу!
      -- О Господи! Ладно ты кобель - это плохо. Но ты еще и трус, а это куда хуже! У тебя кишка тонакпризнать, что здесь есть часть и твоей вины. Я думала, могу спасти наши отношения, но теперь вижу, что спасать нечего. Оказываетя, ты просто глупый сопляк!
      Она поворачивается уходить, и лицо Билли искажается яростью. Он смотрит на полке и видит:
      На каждой банке слова "Фирма Мак-Траст" изменились, и теперь там "Фирма Мак-Трость". Зрелое яблоко на этикетке заменила черная трость с серебряным набалдашником в видет головы волка. И вместо "Высшийсорт - изысканный вкус" написано "Высший сорт - изысканная сука".

      В офисе Линож поднимает руку и делает движение, будточто-то берет.
      -- Что он делает? -- спрашивает Кирк.
      Майк качает головой. Он не знает.

      В сарае Билли берет с полки одну избанок, хватая ее, как палку, и в это время Кэт идет к двери, переступая через нагруженные сани.

      -- В чем дело, сэр? -- спрашивает Майк у Линожа. -- Что это вы делаете?
      Линож его не замечает. Он полностью поглощен. Сейчас он снова делает вращательный жест пальцем и потом работаем пальцами, как ножницами, изображая ходьбу.

      Кэт стоит уже у двери спиной к Билли, когда он поворачивается с большой банкой яблочного сока в руках. Делает шак к ней...

      Майк идет к клетке, в которой Линож встает на ноги и поднимате руку над головой. Ладонь его согнута, будтоон держит в ней что-то, видимое только ему одному.

      Кэт делает шаг в бурю, и Билли зансит банку над ее головою.

      Линож поднимает вторую руку, имитируя хватку двух ладоней на том же невидимом предмете.

x x x


      Кэт останавливается за дверью на исчезающем следу саней, вытирает перчаткой слезы со щек, потом поправляет шарф.
      Это дает Билли кучу времени. Он появляется у нее за спиной в дверях с искаженным от ненависти лицом и поднятой над головой в обеих руках банкой.

      Майк из-за прутьев смотритна арестованного с недоумением и страхом. Остальные столпились у негоза спиной. Линож, не обращая на них внимания, резко опускает руки вниз.

      И Билли почти это делает. Мы видим, как начинает идти вниз тяжелая банка сока - точное подражание движению рук Линожа - и вдруг она останавливается. Выражение слепой злости на лице Билли сменяется смятением и ужасом - он только чточуть не проломил голову Кэт!
      Кэт ничего не заметила и не почуяла. Она движется к мэрии, опустив голову, и буря треплетконцы ее шарфа.

      Линож в клетке все еще стоит, согнувшись, и его сцепленные руки висят ниже колен, как у человека, который только чтонанес сильный удар тяжелым предметом. Но он знает, что не вышло. На лице его выступила испарина, глаза горят бешеной яростью.
      -- Она права, -- говорит Линож. -- Ты и в самом деле трус!
      -- Какого черта вы тут... -- начинает Майк.
      -- Молчать! -- орет Линож.
      На столе взрывается керосиновая лампа, разбрызгивая осколки стекла. Люди у стола пригибаются.
      Линож мечется по кругу, дикий и злобный, еще более похожий на тигра в клетке - и вдруг бросается лицом внизна койку, закрыв руками голову. Он что-то бормочет. Майк придвигается так близко, как позволяют прутья решетки, и слушает.
      -- Заднее крыльцо... Заднее крыльцо... У заднего крыльца...

      С заднего крыльцамэрии мы смотримв кухню, где неподвижно сидит Кора, наблюдая за суетой Джоанны и миссис Кингсберри. К ним присоединились теперь Клара Сент-Пьер и Роберта Койн - эти загружают посудомоечную машину. Все так мило и уютно, если бы невоющий ветер и густой снег на улице.
      Камера опускается вниз - и показывает ящик для молока возле ступеней. И к нему, до половины засыпанная снегом, прислонена трость Линожа. Скалится голова волка.
      Рука Кэт в перчатке опускается и трогает серебряную голову. Палец пробегает по рычащей морде волка.

      Кэт - крупным планом. Заворожена, глаза расширены.

x x x


      Линож лежит на койке в своей клетке, все так же обхватив руками головуи что-тобыстро беззвучно бормочет, иногда нараспев. Майк не понимает, что происходит, но знает, что ничего хорошего.
      -- Прекратите, Линож! -- требует Майк.
      Линож не обращает внимания. Быстроебормотание ускоряется еще сильнее.

      У заднего крыльцамэрии Кэт уже нет, но видны ее следы - она повернулась и снова пошла к сараю.
      И трости тоже нет. Валящий с неба снег быстро заметает оставленнцю ею в сугробе дыру.

      В сарае-кладовой Билли присел у края полностью нагруженных саней. Он закрывает их брезентом и начинает привязывать эластичной веревкой.
      С его места двери не видны, но мы видим, как от дверей на него падает тень... и еще видна тень трости, протянувшаяся оттени человека и взлетающая вверх. Это движение замечает и Билли. Он смотрит вверх...

      Кэт Уизерс, превратившаяся в гарпиюмщения. Губы ее оттянуты назад, открыв рычащий оскалзубов. Она держиттрость за конец, волчьей головой вперед.
      С воплем опускает трость вниз.

      Линож ликующе кричит в подушку, руки его по-прежнему закрывают голову.

x x x


      Майк пятится от клетки - всякое самообладание имеет свой предел. Остальные четверо сбились в кучу, как овцы перед градом. Все перепуганы до смерти. Линож продолжает вопить.

      Глядя под углом на сарай, мы не видим, что там делается, и это, наверное, к лучшему. Но мы видим тень Кэт... и тень взлетающей и падающей трости, взлетающей и падающей.
      Затемнение. Конец акта второго.


Акт третий


      У маяка прилив пошел на спад, тем не менее еще посылает вверх взрывы пены, но луч маяка все обходит и обходит горизонт. Многие окна разбиты, но маяк устоял перед бурей. По крайней мере пока что.

      Сквозь разбитую витрину аптеки видны занесенные снегом пролеты междустойками, снег заметает циферблат маятниковых часов, но время все ещевидно: 8. 47.

      В углу подвала мэрии Молли сидит вкресле, надев наушники плейера. Онипостепенно соскальзывают. Мы слышим отдаленный звукклассической музыки. Молли дремлет.
      В кадре появляются руки и снимают с нее наушники. Молли открывает глаза и видит девушку лет семнадцати. Энни улыбается, держа в руках наушники.
      -- Отдать их тебе? Они у тебя все время сползают.
      -- Нет, Энни, спасибо. Кончается тем, что я засыпаю, они сползают, а я слушаю Шуберта зубными пломбами.
      Она встает, потягивается и кладет плейер на стул. В другой части подвала отгорожена спальня, которая виднанам сквозь щель самодельного занавеса. Детиуже все спят, и некоторые из взрослых вместе с ними.
      У стены вне спальни стоит телевизор. У него собралось человек сорок, некоторые сидят наполу, другие на раскладных стульях, остальные стоят позади. На экране видно расплывчатое изображение, показывающее диктора погодной сети из Бангорского филиала "Эй-би-си". Рядом с телевизором стоит и вертит комнатной антенной туда-сюда, пытаясь как-то улучшить изображение (боюсь, напрасный труд), Люсьен Фурнье - приятного вида мужчина лет тридцати в свитере из оленьей шерсти. Он - один из приятелей-хулиганов Джека Карвера. Погодный диктор рассказывает:
      -- В настоящее время шторм продолжает набирать силу. Наибольшая концентрация снега наблюдается вприбрежных и центральных районах. Нам, сотрудникам седьмого канала, просто трудно поверить, но из Мачиасауже сообщают об осадках в полтора фута... и это не считая сугробов и нулевой видимости. Полностью прекращено движение на дорогах... -- перебивает себя со смехом. -- Да какие там сейчас дороги? В Бангоре немногим лучше; отовсюду приходят сообщения об отключении энергии. В Брюере полная тьма, из Саузвест-Харбор сообщают, что снесло колокольню церкви. Да, погода несладкая, и это еще буря недостигла пика. Шторм такой, о котором вы внукам будете рассказывать... и они вам вряд ли поверят. Мне самомуто и дело приходится выглядывать на улицу, чтобы поверить.
      В задних рядах толпы, выглядывая из-за спин впереди стоящих, находится Урсула Годсо. Молли трогаетее за плечо, и Урсула поворачивается без улыбки.
      -- Что они говорят? -- кивает Молли в сторону телевизора.
      -- Ветер и шквал, а потом шквал и ветер, -- отвечает Урсула. -- Такое будет продолжаться завтра весь день, а потом часть ночи, когда предполагается начало улучшения погоды. Светотрублен от Киттери до Миллинокета. Прибрежные города и поселки отрезаны. Мы, островитяне... ладно, не надо.
      Вид у неедействительно ужасный. Молли это видит и реагирует с сочувствием, но и с любопытством.
      -- В чем дело, Урси?
      -- Не знаю. Просто у меня такое чувство. По-настоящему плохое.
      -- Да у любого сейчас такое, -- говорит Молли. -- Марту Кларендон убили... Ллойд Уишмен покончил с собой... Прямо над головой у нас Буря Века... У кого бы такого чувства не было?
      -- У меня чувство, что это далеко не все.

x x x


      У склада секунда-другую двери остаются пустыми, потом медленно в них появляется Кэт - и останавливается. Глаза у нее расширены и пусты. На полосе незакрытой кожи лица между шарфом и краем шапки на щеках тонкие полоски капелек крови. Почтикак веснушки. В руке все еще зажата трость. И снова волчья голова покрыта запекшейся коркой.
      Камера надвигается, и одновременно с этим в глазах Кэт появляется проблеск понимания, что она сделала. Глаза ее опускаются на трость, и Кэт ее роняет.
      Трость лежит в снегу рядом с дверью, косясь на Кэт. Глаза серебряного волка полны крови.
      Кэт поднимает руки в перчатках к щекам. Очевидно, что-то ощутив, отнимает их от лица и смотрит. И лицо ее всееще пустое, будто под наркозом... она в состоянии шока.

      В подвале мэрии Урсула оглядываестя посмотреть, не подслушивают ли ееразговор с Молли. Хотя никто не слышит, она все же отводит Молли подальше от народа к лестнице - на всякий случай. Молли смотрит на нее, озабоченная и обеспокоенная. На улице ревет ветер - огромный. А женщиныобе - очень маленькие.
      -- Когда у меня такое чувство, Молли, я ему верю. Я за годы научилась ему доверять. И сейчас... Молли, я думаю, что с Питером что-тослучилось.
      -- А что? -- Молли немедленно всполошилась. -- Кто-нибудь из магазина пришел? Майк уже...
      -- С того конца города никтоне приходил с восьми часов, но с Майком все в порядке.
      Урсула видит, что Молли это не убедило, и улыбается чуть горше.
      -- Да ничего сверхестественного - я просто перехватила пару передач по радио. Один раз говорил Хэтч, второй раз я точно уверена, что это был Майк.
      -- Что он сказал? С кем говорил?
      -- При сорванных антеннах мне трудно сказать, -- отвечает Урсула. -- Передача от базы к базе - слышишь голос и только. Я думаю, они все еще пытаются вызвать полицию штата в Мачиасе.
      -- Так ты ничего не слышала о Питере, -- говорит Молли, -- и как же ты тогда можешь знать...
      -- Не слышала, -- перебивает Урсула. -- Но знаю - и всетут. Слушай, если я уговорю ЛюсьенаФурнье перестать возиться с телевизором и отвезти меня на своем снегоходе, тытут управишься? Если только крыша не рухнет, то остается всего лишь всем отвечать, чтовсе в порядке, завтрак в семь, и люди нам нужны и для обслуживания и чтобы потом прибрать. Почти всю работу сегодняуже сделали, хвала Господу. Люди укладываются спать.
      -- Я поеду с тобой. Тавия тут справится. Я хочу видеть Майка.
      -- Нет. Не тогда, когда здесь - Ральфи, а там - опасный арестант.
      -- И у тебя тоже есть ребенок, о котором надо думать. Здесь Салли.
      -- Я волнуюсь об отце Салли, а не об отце Ральфи. А Тавия Годсо... яникогда не скажу ей этого в глаза, потому что я ее люблю, но у нее болезнь старых дев - онабоготворит своего брата. Если ей взбредет в голову, что с Питером что-то случилось...
      -- Ладно, -- соглашается Молли. -- Но ты скажи Майку, пусть поставит охрану - возьмет мужчин, сколько ему надо, им все равно сейчас делать нечего - и возвращается. Скажи ему, что его хочет видеть жена.
      -- Я ему передам.
      Она оставляет Молли и начинает пробиваться сквозь толпу с Люсьену Фурнье.

      Возле сарая Кэт все еще глядит на свои руки, и теперь в глазах ее начинает появляться проблеск понимания. Она переводит взгляд с окровавленной трости на окровавленные руки... обратно... на трость... на руки... и вверх в бурю. И тут у нее открывается рот до отказа, и оттуда вылетает визжащий вопль.

      В кухне мэрии Джоанна, моющая кастрюлю в раковине и оказавшаяся ближе всех к задней двери, поднимает глаза и хмурится. Остальные продолжают заниматься своимиделами.
      -- Вы ничего не слышали? -- спрашивает Джоанна
      -- Только ветер, -- отвечает Кора.
      -- Похоже было на крик, -- говорит Джоанна.
      Кора вся - преувеличенное терпение.
      -- Именно так звучит сегодняветер, дорогая.
      Джоанна, которая уже сыта своей свекровью погорло, смотрит намиссис Кингсбери и спрашивает:
      -- А эта девушка из магазина уже вернулась? По-моему, нет.
      -- Если вернулась, то не через эту дверь, -- отвечает миссис Кингсбери.
      -- Наверное, у них есть свои темы для обсуждения, Джоанна, -- говорит Кора с хитрым взглядом. Исопровождает егосамым грязным жестом, который только показывают по телевизору (или нет - он все же слишком грязный): она нетуго складывает кулак и похлопывает ладонью по его основанию - с улыбкой.
      Джоанна кидает нанее взгляд, в котором читается омерзение, потом хватает с вешалки в углу чью-то парку. Она ей велика, но Джоанна застегивает молнию.
      -- Моя мать, -- говорит Кора, -- всегда говорила: "Не надо подсматривать в замочную скважину".
      -- Я слышала крик.
      -- Я считаю, что это смешно! -- изрекает Кора.
      -- Заткнитесь, мама!
      Кора застыла. Миссис Кингсбери поражена, но поражена приятно. Она явно подавляет возглас: "Молодец, девушка! " Джоанна, понимая, что лучшей реплики на уход со сцены не будет, нахлобучивает отороченный мехом капюшон парки и выходит в воющую тьму.

      В подвале Молли смотрит, как Урсулаговорит что-то Люсьену, который перестает возиться скомнатной антенной и внимательно слушает. На искаженном помехами экране телевизора - карта штатаМэн. Почти вся она покрыта краснымцветом с большими белыми буквами СНЕЖНАЯ ОПАСНОСТЬ! Еще есть надписи: ОТ 3 ДО5!!! ФУТОВ!!! + СУГРОБЫ, МЕТЕЛЬ. Тем временем погодный диктор объясняет:
      -- Если вы находитесь в указанных зонах, мы вам советуем оставаться на месте, даже если у вас отключена энергия и нет тепла. В эту ночь главнаянеобходимость - это укрытие. Если вы находитесь в укрытии - не покидайте его. Сохраняйте тепло, кутайтесь, делитесь едой и помощью. Если бывает на свете ночь, когда необходима помощь добрых соседей, то это сегодня. Состояние снежной опасности сохраняется в центральном и прибрежном штате Мэн - я повторяю: в центральном и прибрежном штате Мэн сохраняется состояние снежной опасности.
      По лестнице спускаются Джонни Гарриман и Джонас Стенхоуп, неся большие подносыс пирогами и печеньем. За ними идет Энни Хастон, обхватив руками сияющее стальное пузо кофейника промышленных размеров. Молли, все еще обеспокоенная, делает шаг в сторону, чтобы не стоять на дороге. Она внимательно наблюдает за разговором Урсулы с Люсьеном.
      -- Как, все в порядке, Молли Андерсон? -- спрашивает Джонни.
      -- Отлично. Все отлично.
      -- Да, будет что рассказать внукам.
      -- Уже есть.

      Между задним крыльцом мэрии и сараем появляется борющаяся с ветром Джоанна. Схваченная с вешалки парка хлопает вокруг нее, как парус, капюшон все время сдувает назад. Но все жеона добирается до сарая. Дверь открыта, но Кэт уже в ней нет.
      И все же Джоанна останавливается вшести футах от двери. Что-то там не так - она это чувствует, как Урсула.
      -- Катрина? Кэт? -- зовет она.
      Ничего.
      Она делает еще два шага в жесткий мерцающий свет керосиновой лампы. Смотрит вниз... ... на снег рядом с дверью. Почти все следы сдул или замел воющий ветер, но остался розовеющий след там, где Кэт бросила тростьЛиножа, хотя самой трости там нет. А рядом след поярче на пороге, где стояла Кэт.
      -- Кэт? -- снова зовет Джоанна.
      Ей бы хотелось вернуться - страшно здесь одной под вьюгой, - но она уже зашла слишком далеко. Очень медленно она подходит к двери, придерживая капюшон парки у горла, как старомодную шаль.

x x x


      Из сарая видно, как останавливается на пороге Джоанна, как расширяются от ужасаее глаза.

      В сарае повсюду кровь - на больших коробках скрупой и порошковым молоком, на мешках риса, муки и сахара, набольших пластиковых бутылках колы, оранжада и фруктового пунша. Кровьшипит на стекле лампы, кровь на настенном календаре, кровавые следы наголых досках и брусьях пола. Кровь и на продуктах, которые Билли погрузил в сани. Они видны, поскольку брезента на них нет.
      Джоанна в дверях смотрит... ... в угол сарая. Брезент там. Он накрывает телоБилли, он ноги из-под неготорчат.
      Камера идет в сторону, и там, в другом углу, свернувшись в позе эмбриона, сидит Кэт Уизерс, подтянув колени кгруди и закусив пальцы. Она смотрит на Джоанну - на нас - расширенными затуманенными глазами.

      -- Кэт... что случилось? -- спрашивает Джоанна.
      -- Я его накрыла, -- отвечает Кэт. -- Он бы не хотел чтобы люди его видели таким, и я его накрыла. -- Пауза. -- Я его накрыла, потомучто я любила его.

      Снова Джоанна, стоящая в дверях. Голый ужас.

x x x


      -- Это, наверное, трость с волчьей головой заставила меня его убить, -- говорит Кэт все в той же позе. -- Я бы не стала на твоем месте ее трогать.
      И она медленно кладет пальцы в рот.

      Джоанна в дверях произносит:
      -- О Господи, Кэт! О Господи!
      Она поворачивается и бросается в темноту, снова к мэрии.

      Кэт в углу оглядывается дикими глазами. Потом начинает петь веселым детским голоском. Слова заглушены ее пальцами, но все же их можно разобрать.

      -- У чайника ручка, у чайниканосик... За ручку возьми и поставь на подносик... В чашку налей и подсунь нам под носик... У чайника ручка, у чайника носик...

      Джоанна бежит обратно в мэрию. Капющон паркиснова сдуло ветром на спину, но Джоанна не пытается его поправить. Она останавливается, увидев...
      Стоянку перед мэрией. К ряду снегомобилей перед зданием идут две фигуры, борясьс ветром.
      -- Эй! Эй! Помогите! -- кричит Джоанна.
      Две фигуры продолжают идти. За воем ветра они не слышали ее крика.
      Джоанна сворачивает к стоянке, пытаясь бежать. Один раз она испуганно оглядывается на открытую дверь сарая.

      На стоянке Урсулаи Люсьен. Они подходят к одному из снегомобилей.
      Урсула кричит, перкрывая шум ветра:
      -- Не вывали меня в снег, Люсьен Фурнье!
      -- Никак нет, мэм.
      Урсула изучающе на него смотрит, словно бы проверяя, что он говорит правду. Люсьен поворачивает ключ. Зажигаются фары и огнипримитивной приборной доски. Люсьен толкает стартер. Двигатель проворачивается, но не заводится сходу.
      -- Чего там? -- спрашивает Урсула.
      -- Ничего, просто лошадка малость норовистая.
      Он снова собирается толкнуть стартер.
      Доносится еле слышный голос Джоанны:
      -- Помогите! Помогите! Помогите!
      Урсула останавливает руку Люсьена, готовую толкнуть стартер, и теперь оба слышат голос и поворачиваются.
      К ним бежит Джоанна, спотыкаясь и увязая в сугробах, размахивая рукой, как утопающая. Она вся покрыта снегом (наверняка не меньше одного раза упала) и ловит ртом воздух.
      Люсьен слезает соснегомобиля и пробивается к Джоанне. Успевает ее подхватить как раз вовремя, пока она не упала еще раз. Подводит ее к снегомобилю, где к ним бросатеся озабоченная Урсула.
      -- Джо, что случилось?
      -- Билли... лежит мертвый... там... -- она показывает рукой. -- Его убила Катрина Уизерс.
      -- Кэт? -- Урсула ушам своим не верит.
      -- Она там сидит в углу... Кажется, она хотела мне сказать, что убила его тростью... но там столько крови... А когдая уходила, мне показалось, что она поет...
      Урсула и Люсьен в шоке. Первой чуть раньше смогла оправиться Урсула.
      -- Ты говоришь, что Кэт Уизерс убила Билли Соамса?
      Джоанна неистово кивает головой.
      -- Ты уверена? Джо, ты уверена, что он мертв?
      -- Она накрыла его брезентом... но я уверена. Там столько крови...
      -- Пойдем лучше и посмотрим, -- говорит Люсьен.
      -- Я туда не пойду! -- в ужасе кричит Джоанна. -- Я туда близко не подойду! Она там сидит в углу... видели бы вы ее лицо...
      -- Люсьен, я смогу вести эту штуку? -- спрашивает Урсула.
      -- Ну, наверное, если будешь ехать медленно. Но...
      -- Поверь мне, я буду ехать медленно. Мы с Джо поедем и поговорим с МайкомАндерсоном. Так, Джо?
      Джоанна кивает с жалобной готовностью и залезает на заднее сиденье снегомобиля Люсьена. Она готова ехать куда угодно, лишь бы подальше от этого сарая.
      Урсула говорит Люсьену:
      -- Ты возьми пару ребят, пойдите в сарай и посмотрите, что там. Только не надо сразу всех оповещать. По-умномудействуй, ладно?
      -- Урсула, что здесь происходит? -- спрашивает Люсьен.
      Урсула подходит кснегомобилю, садится на переднее сиденье и тыкает в кнопку стартера. Двигатель уже прокручен, и он заводится сразу. Она открывает дроссель и берется за ручки руля.
      -- Хотела бы я сама знать.
      Она включает передачу и трогается с места в вихре снега вместе с вцепившейся в нее Джоанной. Люсьен стоит и смотрит им вслед - воплощение растерянности.

      Магазин теперь неболее чем силуэт в сугробах под вьюгой. Несколько слабых огоньков выглядят жалко и одиноко.

      У грузовой площадки снегомобиль, накотором приехали Джек Карвер и Кирк Фримен, почти скрылся подснегом. На самой площадке виден силуэт - Питер Годсо. Его тело завернуто в одеяло и перевязано веревкой. Совсем как труп, готовый к погребению в море...

x x x


      Внутри, в клетке, крупным планом - Линож. Лицо волчье, глаза яркие, заинтересованные.

      Камера отъезжает, и мы видим, что он вернулся в свою излюбленную позу - спина к стене, пятки на краю койки, и смотритсквозь слегка расставленные колени.

      У стола стоят Майк, Хэтч, Робби, Генри Брайт, Кирк Фримен и Джек Карвер. Последние пятеро смотрят на Линожа со смешанным чувством неверия и страха. Майк смотритна него с замешательством.
      -- В жизни никогда ни у кого не виделтакого припадка, -- говорит Кирк.
      -- Никаких документов? -- спрашивает Генри у Майка.
      -- Ни документов, ни бумажника, ни денег, ни ключей. Даже этикеток на одежденет, даже на джинсах. И это еще не все.
      Майк поворачивается к Робби:
      -- Он тебе что-нибудь говорил? Когда ты вошел вдом Марты, он тебе что-нибудь говорил такого, чего не должен был знать?
      Робби занервничал. Как говорится, он не хочет в это лезть. Но слышится за кадромголос Линожа:
      -- Ты был с проституткой в Бостоне, когда умерла твоя мать в Мачиасе.

x x x


      Ретроспекция: гостиная Марты Кларендон.
      Линож выглядывает из-за подлокотника кресла Марты, и его лицо залито кровью.
      -- Она ждеттебя в аду, -- говорит Линож. -- И она стала людоедкой. Когда ты тудапопадешь, она съест тебя живьем. И снова, и снова, и снова, и опять, и опять. Потому что повторение - это и есть ад. И я думаю, что большинство из насэто знает в глубине души. ЛОВИ!
      И заляпанный кровью мяч Дэви Хоупвелла летит прямо вкамеру.

      В офисе констебля Робби дергается, когда мячлетит ему в голову - настолько сильно воспоминание.
      -- Так он говорил тебе что-нибудь? -- настаивает Майк.
      -- Он... он сказал кое-что о моей матери. Вам это необязательно знать.
      Его глаза подозрительно рыскают в сторону Линожа, который все еще сидит и смотрит. Он не должен бы слышать, что они говорят- они сильно понизили голоса и они почти в другом конце комнаты, -- но Робби думает (почти уверен), что Линож их слышит. И он знает наверняка, что Линож может рассказать остальным то, что он сказал Робби: что Робби валялся с проституткой, когда умирала его мать.
      -- По-моему, он не человек, -- говорит Хэтч.
      -- По-моему, тоже, -- соглашается Майк. -- Я не знаю, что он такое.
      -- Помоги нам всем Боже, -- добавляет Джек.
      Камера показывает Линожа крупным планом. Онрасширенными глазами смотрит на людей в комнате, а на улице воет буря.
      Затемнение. Конец акта третьего.


Акт четвертый


      Мы смотрим на Мэйн-стрит внаправлении к центру города, и вот появляется свет фары и слышится осиное гудение приближающегося снегомобиля. Это едет Урсула и вцепившаяся в нееизо всех сил, чтобы не упасть, Джоанна.

      Внутри сарая-кладовой слышится голос Кэт.
      -- У чайника ручка, у чайниканосик... За ручку возьми и поставь на подносик...

      В дверях останавливается Люсьен Фурнье, за ним стоят Аптон Белл, ДжонниГарриман, старый Джордж Кирби и Санни Бротиган. И лица их всех поражены ужасом.

      А Кэт сидит в углу, качается взад-вперед, закусив собственные пальцы, и лицо ее, заляпанное кровью, полностью пусто.
      -- ... В чашку налей и подсунь нам под носик... У чайника ручка, у чайника носик...

      Люсьен с усилием произносит:
      -- Пойдем. Помогите мне отвести ее в дом.

      В офисе Майка Кирк спрашивает:
      -- А этот припадок... что это сним было?
      Майк качает головой. Он не знает. И поворачивается к Робби:
      -- Когда тыего увидел, у него была трость?
      -- А как же! С большой серебряной волчьей головой на набалдашнике. И она была окровавлена. Мне тогда стукнуло, что именно этим он... он...
      Слышен шум снегомобиля. В зарешеченном высоком окне камеры мелькнул свет. Урсула подъезжает к задней двери. Майк снова смотрит на Линожа. Как и прежде, он адресуется к Линожу спокойным голосом полицейского, но нам видно, что каждый раз это ему всетруднее и труднее.
      -- Где ваша трость, сэр? Где она сейчас?
      Ответа нет.
      -- Что это такое - чего вы хотите?
      Линож не отвечает. Джек Карвер и Кирк Фримен идут к задней двери посмотреть, кто там. Хэтч замечательно держит себя в руках, но ему всестрашнее и страшнее, и это заметно. Сейчас он оборачивается к Майку:
      -- А ведь не мы его забрали из дома Марты. Это он дал нам себя забрать. Может быть, он хотел, чтобы мы его взяли.
      -- Мы его можем убить, -- предлагает Робби.
      У ошеломленного Хэтча глаза лезут на лоб. Майк если иудивлен, то гораздо меньше.
      -- Никто небудет знать, -- продолжает Робби. -- Что делается на острове - это дело наше; так всегда было и так будет. Как вот то, что сделала Долорес Клейборн со своим мужем во время затмения. Или Питер со своей марихуаной.
      -- Мы будем знать, -- отвечает Майк.
      -- Я толькоговорю, что мы могли бы... а может, мы и должны. Разве тебе, Майкл Андерсон, не пришло в голову то же самое?

      Снегомобиль Люсьена останавливается возле полузасыпанного снегомобиля, на котором прибыли Джек и Кирк. Урсула слезает и помогает слезть Джоанне. Над ними открывается дверь на погрузочную площадку, и там стоит Джек Карвер.
      -- Кто там? -- спрашивает он.
      -- Урсула Годсо и Джоанна Стенхоуп, -- отвечает Урсула. -- Нам надо рассказать Майку. У нас там в сарае...
      Произнося эти слова, Урсула поднималась по ступеням, и теперь она видит завернутое тело, которое вытащили сюда на холод. Джек с Кирком обмениваются взглядом, в котором читается: "О, черт! " Джек пытается взять ее за руку и втащить в дом, пока она еще не рассмотрела...
      -- Урсула, тебе не стоит сейчас на это смотреть...
      Она вырывается и падает на колени возле завернутого трупа своего мужа.
      Кирк кричит черезплечо в офис:
      -- Майк! Иди-ка ты сюда!
      Урсула ничего этого не замечает. Наружу торчат зеленые резиновые сапоги Питера- которые она хорошо знает, которые, быть может, сама чинила. Она касается одного из них и беззвучно плачет. За ней стоит Джоанна в вихрях снега, и не знает, что делать.
      В дверях появляется Майк, за ним Хэтч. Майк сразу оценивает ситуацию и говорит очень мягко:
      -- Мне очень жаль, Урсула.
      Она не замечает, только стоит на коленях, держась за заплатанный сапог, и плачет. Майк нагибается, обнимает ее за плечи и помогает ей встать.
      -- Войди в дом, Урси. Пойдем туда, где тепло и светло.
      Он проводит ее мимо Джека и Кирка, Джоанна идет следом, бросив быстрый взгляд наторчащие сапоги и тут же отвернувшись. Джек и Кирк заходят последними, и Кирк закрывает дверь, оставляя снаружи ночь и бурю.

      Здание мэрии в облаках клубящегося снега.

      На кухне в здании мэрии сидит на табуретке Кэт Уизерс, завернутая в одеяло, и глядит пустыми глазами. В кадре появляется Мелинда Хэтчер; в руках у нее влажная тряпка, которой она начинает мягко иласково стирать брызги крови с лица Кэт.
      -- Миссис Хэтчер, я не знаю можно ли это делать, -- говорит Санни Бротиган. -- Это же вещественное доказательство, или что-тов этом роде...
      Пока он это говорит, камераотъезжает, и мы видим собравшуюся глазеющую толпу, сгрудившуюся у стен кухни ив дверях. Рядом с Санни с его большим брюхом и кислым настроением стоит его друг Аптон Белл. Еще виден Люсьен Фурнье и другие, которые были с ним в сарае, и еще Джонас Стенхоуп и Энни Хастон. Мелинда секунду смотрит на Санни с молчаливым презрением и продолжает протирать зловеще неподвижное лицо Кэт.

      Миссис Кингсбери стоит у плиты, половником наливая бульон в кофейную кружку. Она подходит туда, где сидит Кэт.
      -- Выпей, Катрина. Это тебя согреет.
      -- Вы бы сдобрили его крысиным ядом, миссис Кингсбери, -- говорит Аптон Белл. -- Это бы ее согрело как надо.
      По толпе проходит тихий рокто согласия... и Санни громко смеется над тонким юмором своегодруга. Мелинда глядит на обоих испепеляющим взглядом.
      -- Аптон Белл! -- произносит миссис Кингсбери. -- Заткни свою невоспитанную пасть!
      Санни вступается за приятеля:
      -- Вы с ней носитесь, как будто она ему жизнь спасла, а не подкралась сзади и проломила голову!
      Снова рокот одобрения. Сквозь толпупроталкивается Молли Андерсон. Онаглядит на Санни сиспепеляющим презрением, которого он не выдерживает, потом наАптона, потом на остальных.
      -- Убирайтесь отсюда все! -- требует она. -- Тут вам не театр!
      Они слегка мнутся, но никто не уходит. Молли говорит чуть более урезонивающим голосом:
      -- Вы же знаете эту девушку всю жизнь. Что бы она ни сделала, дайте ей хотя бы дышать.
      -- Давайте, ребята, пойдем. Онисправятся.
      Это говорит Джонас Стенхоуп. Он явно профессионал - возможно, юрист, - и у него достаточно авторитета, чтобы народ потянулся к выходу. Только Санни и Аптон сопротивляются течению еще минуту.
      -- Пойдем, Санни, -- говорит Стенхоуп. -- Давай, Аптон. вы тут ничего сделать не можете.
      -- А можно отвезти ее к констеблю и сунуть в камеру за убийство! -- возражает Санни.
      -- Ага! -- Идея привелаАптона в восторг.
      -- Там, кажется, уже занято, -- отвечает Стенхоуп. -- И потом, она вроде бы не собирается вырываться и бежать?
      Он делает жест в сторону девушки, которая впала (извините за каламбур) почти в КАТатонию. Она не замечает ничего и, быть может, даже не знает, что происходит. Санни понимает, что имеет в виду Стенхоуп, и шаркает к выходу. Аптон за ним.
      -- Спасибо, мистер Стенхоуп, -- говорит Молли.
      Тем временем миссис Кингсбери отставляет кружку с бульоном - дело безнадежное - и глядит на Кэт с растущим беспокойством.
      -- Не за что, -- отвечает ДжонасСтенхоуп. -- А вы моей мамы не видели?
      -- Я думаю, она готовится лечь спать, -- отвечает Молли.
      -- Ну и хорошо.
      Джонас Стенхоуп прислоняется спиной к стене, и на лице, и в позе его можно прочесть: "Господи, ну и денек! "

      В зале заседаний мэрии никого нет ни на помосте спикера, ни на скамьях, но некоторые в ночной одежде ходятпо боковому проходу. Единственная женщина среди них - старая Кора Стенхоуп, самозванная королева Литтл-Толл-Айленда. В ее руке сумка с умывальными принадлежностями.
      Навстречу ей проходит пожилой джентельмен - Орвилл Бучер. Он в халате, в белых носках и в тапочках. В руке у него футляр с зубной щеткой.
      -- А, привет, Кора! Как в скаутском лагере, правда? Еще только надо повесить простыню на стену и показывать мультики!
      Кора фыркает, задирает нос чуть повыше и проходит, не сказав ни слова... только бросив шокированный и возмущенный взгляд на явно виднеющиеся между носками и краем халата кальсоны с начесом.

      За зданием мэрии стоит небольшое кирпичное здание, и рычаниемотора позволяет узнать внем генератор. Вдруг ровное рычание прерывается, мотор чихает.

      В зале заседаний мигает и начинает вспыхивать и гаснуть свет, и двое стариков поднимают глаза вверх ( и все остальные тоже).
      -- Спокойней, Кора! -- говорит Орв. -- Это наш генератор прочищает горло.

      Снаружи кашель генератора прекращается, и востанавливается ровное рычание.

      Внутри снова зажигается свет.
      -- Вот видишь? -- говорит он. -- Горит ярко, как тебе хочется!
      Он просто старается дружелюбно общаться, но Кора реагирует так, будто он пытается уложить ее на одну из этих жестких скамейс грязными намерениями. Она проходит мимо, не сказав ни слова, задрав нос еще больше обычного. В конце прохода - две двери с изображением мужчины и женщины. Кора толкаетнужную дверь и входит. Орв глядит ей вслед - она его скорее позабавила, чем обидела.
      -- Дружелюбна, как всегда, -- говорит он сам себе. И идет к лестнице, ведущей вниз.

      В офис констебля из двереймагазина входит Хэтч, осторожно держа перед собой поднос. На подносе девять пенопластовых чашек с кофе. Хэтч ставит поднос на стол Майка, нервно поглядывая на Урсулу, сидящую за столомМайка с откинутым капюшоном расстегнутой парки. Онавсе еще оглушена. Когда Майк предлагает ей чашку, она видит ее не сразу.
      -- Выпей, Урсула, -- говорит он. -- Согреешься.
      -- Кажется, я теперь никогда не согреюсь, -- отвечает она.
      Но берет две чашки и протягивает одну Джоанне, стоящей у нее за спиной. Майк берет чашкусебе, Робби передает чашки Джеку и Кирку, и Хэтч дает чашку Генри. Когда все они разобраны, на подносе остается одна.
      -- А, черт сним, -- говорит Хэтч. -- Хотите чашку кофе?
      Линож не отвечает. Только сидит в своей излюбленной позе и смотрит.
      -- У вас на планете кофе не пьют, мистер? -- спрашивает Робби, готовый сорваться.
      -- Расскажи еще раз, -- просит Майк Джоанну.
      -- Я же тебе уже пять раз всерассказала!
      -- Это будет последний. Обещаю.
      -- Она мне сказала: "Кажется, это трость с волчьей головой меня заставила это сделать. Я бы на твоем месте ее не трогала".
      -- Но ты сама трости не видела. Ни с волчьей головой, нибез.
      -- Нет. Майк, что мы будем делать?
      -- Пережидать бурю. Больше мы ничего сделать не можем.
      -- Молли хочет тебя видеть. Она мне велела тебе это сказать. Сказала, чтобы ты поставил охрану и поехал к ней. Еще сказала, что возьми столько мужчин, сколько тебенужно: им там сегодня все равно нечего делать.
      -- Это уж точно, -- соглашается Майк. Минуту молчит, потом произносит: -- Хэтч, выйдем на минутку. Надо поговорить.
      Они идут к двери, ведущей в магазин. Майк нерешительно останавливается и оглядывается наУрсулу:
      -- Ты как?  



Хостинг от uCoz